Человек, который смог покинуть Омск

Кроме шуток, но я всегда подозревал - то, что мы любим в других, есть отражение нас самих.
Подобное к подобному - мы любим тех, кто на нас похож. Часто неосознанно.
Ненавидим, кстати, тоже - тут уж неосознанно в абсолютном большинстве случаев.

Забавно отмечать, что мое собственное женское альтер эго соединяет в себе многочисленные черты девушек, к которым я когда-либо питал амурные поползновения, с разной степенью последствий.

С одной стороны - есть что-то эгоистичное, любить в других собственное отражение.
С другой стороны - это же всё вопрос меры.
Возлюби ближнего своего - но только как себя самого.

В самом определении содержится некоторое противоречие - в порно мне особенно нравится любительский жанр - несовершенный, неловкий, неидеальный, вовне киноштампов. В котором снимаются живые люди.
А профессиональное порно мне видится скучным - однообразный набор функционала, заученные позы, ракурсы, бездушные долбилова с гротескными женскими криками и мужским рычанием.
Ну и оторванность от реалий - "все трюки выполнены профессионалами, не пытайтесь это повторить".
Про то, что в конце они не поженятся - уж и не говорю. Шутка.

Но все же есть плеяда актрис (и некоторых актеров), к которым я благоволю.
Впрочем, опять же - благоволю оттого, что именно они как раз не вписываются в однотипный набор канонов жанра - в них есть индивидуальность, что-то запоминающееся, узнаваемое, необычное, притягательное.

В абсолютном большинстве случаев набор моих любимых порноактрис, посмотреть со стороны, попадает по двум самым сильным моим фетишам - неровные зубы и естественная растительность в естественных для этого местах.
И, конечно, в актрисах я ценю их "коронки" - их личные фетиши и приоритеты в субжанрах.

Подборка ниже не является рейтингом, порядок расположения случаен - ибо невозможно как-либо привести к одному знаменателю и шкале столь индивидуальных и неповторимых барышень.

( Из всех искусств на свете важнее нам кино )

Есть у меня подруга. Назовём её О. - хотя на самом деле она Е. - ошеломительно дева лепа.
Статью в батю-казака, глаза черные как у бабки-армянки.
Волосы смоль, высокая, груди две дыньки-комсомолки.
Как наденет белое платье, да кружевное белье под него, да поступью царицы от бедра - слабонервные мужики на колени валятся, следы целовать.

Правда красива. Обаятельная, голос певучий, смех русалочий.
Умна - и пусть только кто скажет, что девушку это не красит.

Всем хороша, но должен быть и у нее изъян, и таковой есть - любит наркоты вмазать.
Тяжеляком не балуется, но всякие травы-муравы, гаш, белый и прочая дурь - и умная дева становится дура-дурой.
Воистину, тут у каждого свой демон.

Я её страсти разделял слабо, всё-таки я бухарь и тому был верен. Но общие темы мы находили.
Она мне доверяла, даже как-то был у нее смотрящим на ЛСД - кто не знает, кислота держит долго, и человека без присмотра лучше не оставлять, иначе он устроит страх и ненависть в Лас-Вегасе.
Приехал я к ней на хату, и нет бы по здоровому, по юному сексом заняться - она марку под язык, да как отлетела.
Признаков жизни не подает, я пересрал - мы такой вариант не обговорили. Я уж думаю, ну и чего мне объяснять по тому поводу прикажете? - один в хате с трупом красивой девушки. И только Асмодей мне на ухо шепчет, гад - "давай-давай, пока тёплая!".
Но она оклемалась, хотя часов шесть кряду потом бузила - я чуть не поседел, взмок, как шлюха в церкви, да зарекся в смотрящие ходить. Тут уж дружба-дружбой, а табачок врозь.

Ну а кроме этой ее страсти всё в деве зашибись, и оттого нередко мы комтугезились по разным поводам - это от нее я сие потрясающее слово подхватил. Сome together. Райт нау. Оу-е!

Забил я ей, как истинный романтик, однажды комтугез ночью, на конечной трамвая на Скотопрогонной улице - там темно, глаз выколи, трамвайный парк, родной НИИ Радиосвязи, замшелый пруд и за ним кладбище - красота, в общем, есть чем впечатлить.
А кто думает, что я заливаю - не надо зарываться с бывшим московским таксистом. Удостоверьтесь, что Скотопрогонная улица в Москве есть, и там всё ровно так, как я описал.

Перед встречей с ней списываемся, а она мне - "есть чо?".
Я ей говорю - дары полей малехо есть. Мне тогда вечно кто-то из говнорокеров корабль-два притаранит.
"Тащи!" - она мне.
Я по амбарам помёл, по сусекам поскрёб, слепил колобок, положил его в спичечный коробок - спички оттуда предварительно вытряхнув.

Я протарахтел на своих мятых Жигулях по трамвайным рельсам в темень Скотопрогонной - и о чудо, стоит она, совершенно иноземная, совершенно не из этого мира, красавица, платье в пол, грудь вздымается, меж холмами кулон на золотой цепочке.
Отдал я ей сразу гостинец, она на коробок посмотрела: - "Фе-ли-чи-та!" - прочитала.
Я взглянул, и только сейчас заметил - и правда, "Феличита" написано разноцветным, как алмазы в небе. Я этот коробок в какой-то пиццерии стащил, значения не придав.
А "феличита" по-итальянски - это любовь, если кто не знает.
Очень романтично вышло.

Романтично, но как-то мы с ней постепенно потерялись.
Бывает раз в год спишемся, попытаемся забить комтугез, и ничего не происходит.
Хотела сына рожать, даже имя ему придумала, но со вторым мужем развелась.
Потом взяла какую-то дикую ипотеку, где-то в жопе в Люберцах, 50 или 60 тыщ в месяц, как с куста - вжить! Там уж не до сына, не до мужа, знай только паши на трёх работах.

Последний раз от комтугеза в городе отказалась - не может ехать после операции.
Не знаю подробностей. Говорит, что молилась, чтобы не проснуться от наркоза - но Вельзевул остался глух.
Предложил сам к ней в Люберцы приехать - героический, считай, шаг в занятой Москве, и вновь она нашла повод манкировать.

Что-то очень нехорошее с ней происходит.
Безумно жаль девку.
А я с ней даже ниразу не переспал. У меня к ней какая-то совершенно непонятная, нежная, платоническая феличита.
И вот - она где-то там чахнет, а я ничего не могу сделать.

Заблудился. Бывает такое. На каком-то круговом движении ушел в неверный поворот.

Неладное заподозрилось когда проехал огромную деревянную крепостную арку, статуи мифических исполинов, титанов Междуземья, которых совершенно точно не проезжал утром, когда мотнулся при оказии одним днем из мирной, спокойной, домашней Словакии, преисполненной журчащей славянской речью, в инородный венгерский Мишкольц, по дороге, утопающей в маках, с синими горами за пшеничными полями.

Есть у венгерской глубинки особенность – она похожа на кинохронику, которую видишь, но в которой не принимаешь участия.
Загадочные, шифрованные, длинные, нечитаемые венгерские слова на уличных вывесках. Речь, похожая на магнитную плёнку, запущенную в обратку. Дезориентирующее обилие смуглых лиц потомков гуннов и луноликих угорских блондинок.
Смотреть – смотри. Но помни, ты тут лишь зритель в пустом кинозале, в люминесцентном тающем свете. Без билета, да и без попкорна.

Однако вечерело. В пряный запах сухой полыни вплелись нотки коровьего навоза, винной, терпкой кислинки и вечерней, ветреной прохлады. Надо было спросить дорогу.

Вежливые, но отстраненные, нехотя вышедшие из кинохроники венгры лишь виновато пожимали плечами, с улыбкой углами губ – по-аглицки в стороне от городов никто не мерекает, даже трохi, а тот день, когда я смогу изъясниться по-венгерски, настанет в моей жизни еще не скоро.

Южная ночь накатывала саваном быстро, магазинчики закрыли жалюзи, по домам редко мерцали огни – ложатся рано. Люди стремительно рассасывались. Фонарный свет хватал пожелтевшими зубами лишь пустые улицы.
Обочины не было, я остановился, заприметив сзади странное движение, посреди дороги на аварийке.

Ныряя в темноту, выныривая в неверный, адюльтерный фонарный ореол, по пешеходной дорожке приближалась молодая девушка на роликах.
Я прошуршал стеклом, высунулся из моторного рокота в теплый, поющий цикадами загадочный венгерский вечер, приготовившись прервать грациозное, плавное движение своим похабным «экскюз ми!».
Но сказать что-либо мне было не суждено.

Девушка приблизилась, не смотря по сторонам, в ушах плеер.
Она была смуглая, из тех венгерок, что хранят магматический, раскаленный, пурпурный вулкан страсти, под холодноватым, нарочито надменным безразличием. Загорелая, вкусного, кофе с молоком оттенка кожа.
Чуть с горбинкой нос, дикарские, пугливые, настороженные, по-птичьи черные глаза.
Черные волосы стянуты в конский хвост на затылке, колыхающийся из стороны в сторону, рассыпаясь по плечам при движении.

Нижняя губа чуть поджата, как часто делают подростки, упрямо сохраняя этим свое еще хрупкое Я. Лицо красивое, молодое, свежее.
Во всей фигуре бушует огонь молодости, необъезженный мустанг, прекрасный цветок, распустившийся из нескладного юношества.
Изящные руки, локти. Плоский, сильный живот.

На девочке белая маечка, открывающая лопатки. Под белой маечкой черный контур лифчика, сковавшего небольшую, упругую грудь. На пояс от наушников идет оранжево-мультяшный провод.
И черные трусы, бесстыдно, туго обволакивающие каждый штрих уже разошедшихся в стороны крутых бёдер.

Именно не шорты. Именно трусы. Черная ткань, едва не расходящаяся от натяжения, позволяющая увидеть весь силуэт в деталях – веер из нескольких складок внутри бедра, ямочки над крестцом, подрагивающие при движении ягодицы, холм лобка и провал-щель под ним.

Лолита, хищная, стремительная гарпия, демоница, ночной суккуб. Дьявольское наваждение.
Сколько спермы и крови было в этом! Сколько клокочущих, бурлящих ночей. Сколько библейских притч. Сколько безнадежно влюбленных принцев, лезущих на башню, а попадающих на кол.
Какая грация! Неукротимый нрав природы, божественный дизайн, великолепная задумка, похотливое исполнение.

Это было слишком совершенно, чтобы продолжаться долго. Девушка удалялась, а я, высунувшись из машины, так и глядел ей вслед, мигая как дурак посреди проезжей части.
Не удел смертных зрить живых богинь.

Длинные, мускулистые, равномерно загорелые ноги, как толчковые лапы беговой лани, упруго и даже словно чуть с ленцой, попеременно отталкивали снаряд тела. Черный конский хвост прыгал по лопаткам, пересекаемым черными полосами лифчика. Означивался складками под ягодицами игручий шар зада.
Богиня уплыла в одно облако фонарного света, потом в другое, после ее силуэт потерялся во мраке.

Кто-то два раза стукнул по клаксону сзади и обогнал меня по встречке. Это немного вернуло туманный разум из безвременья. Но я не мог собрать разрозненные куски сознания, чтобы двинуться дальше.

Там, куда уплыл мой ночной суккуб, вдруг появилась молодежная компания – четыре парня, две девушки. Они весело о чем-то шумели. Девушки изображали какую-то пантомиму, парни хохотали, один хлопал себя по коленке полупустой пластиковой бутылкой лимонада.
Поравнявшись со мной, увидев мой странный, ошарашенный, подозреваю, вид , один из них что-то дружелюбно спросил, по общему смыслу – «вам помочь?».
Я открыл рот, чтобы спросить про дорогу, и как тут у них попасть в Словакию, но вместо того сдавленно произнёс: - «Кто она?»

Компания обернулась, туда, куда уехала гарпия, с которой они явно пересеклись, и всё, как мне кажется, вмиг поняв, дружно расхохоталась.
Парень с девушкой подмигнули мне, кивая в сторону исчезнувшей наяды, и что-то сказали на своем, на мадьярском, горделиво, как мне показалось - видал, мол-де, наших?
- «Ду ю спик инглиш?» - я, кажется, немного приходил в себя.
- «Э литтл бит» - все-таки хорошо иметь дело с молодыми.

Дорогу они мне рассказали. Уже через час я пересекал пустую венгерско-словацкую границу, с заколоченными пограничными постами, упраздненными великим и ужасным Евросоюзом. А уже через два, заехав в какой-то маленький поселок, остановился у костела, и уронил усталую голову в сон до утра.

Но та ночь меня не отпускает. Иногда я вспоминаю венгерскую валькирию, русалку в черных трусах, и это волнует мне кровь.

Никогда, ни до той встречи, ни после, я не встречал ничего более хтонически сексуального.

Есть два термина, которые предельно запутывают, так как нет четко обозначенного их определения, и каждый, используя их или слыша, вкладывает что-то свое.
Это феминизм, о котором я уже рассуждал, а еще матриархат.

Когда говорят патриархат, то обычно у всех возникает картинка - мужики, дубасящие женщин. А матриархат представляется картинкой женщин, дубасящих мужиков.

Так вот - женщины, дубасящие мужиков - это не матриархат. Это тоже патриархат.
Сама система иерархии, система насилия, жесткого, навязанного распределения ролей, система авторитарного лидера и радостно виляющих хвостиком его прихвостней - это все приметы патриархата. И совершенно неважно, кто по половому признаку кого дубасит.
Патриархат с женским лицом от этого матриархатом не становится.

Матриархат мне представляется иным. Представляется - потому что не было еще в человеческой истории периода истинного матриархата.
Но главное отличие - отсутствие жесткой иерархии. Женщинам, по сути-то своей, делить нечего.
Это у мужиков самцовые игры, у кого писька длиннее, кто больше мачо, кто кого свергнет и оскопит - нередкий, между прочим, мифологический сюжет - мало свергнуть, нужно еще и яйца отчекрыжить.
Как Кронос символически кастрировал Урана, своего отца. Серпом. Или вы думали "серпом по яйцам" - это просто так, на ровном месте придуманное выражение?

Вот - мужики вечно заняты статусными играми, поиском силы, потому что именно они в патриархальном мире дают власть. А власть, в свою очередь, под какими бы личинами это не пряталось, и есть истинный объект стремлений.
А в матриархате нет погони за властью. В матриархальном мире власть ничего, в общем-то, не дает.
Нет погони за властью - упраздняется иерархия. На что нужна иерархия там, где нет ступенчатого восприятия? На что нужна лестница, если по ней некому шагать?

В женской природе лежит рождение новой жизни, и матриархат сводится к простому и вечному, тому, что так прозорливо почувствовал Брэдбери в "Марсианских хрониках":

- Марсиане узнали тайну жизни у животных. Животное не допытывается, в чем смысл бытия. Оно живет. Живет ради жизни. Для него ответ заключен в самой жизни, в ней и радость, и наслаждение. Вы посмотрите на эти скульптуры: всюду символические изображения животных.
- Язычество какое-то.
- Напротив, это символы бога, символы жизни. На Марсе тоже была пора, когда в Человеке стало слишком много от человека и слишком мало от животного. Но люди Марса поняли: чтобы выжить, надо перестать допытываться, в чем смысл жизни. Жизнь сама по себе есть ответ. Цель жизни в том, чтобы воспроизводить жизнь и возможно лучше ее устроить. Марсиане заметили, что вопрос: "Для чего жить?" - родился у них в разгар периода воин и бедствий, когда ответа не могло быть. Но стоило цивилизации обрести равновесие, устойчивость, стоило прекратиться войнам, как этот вопрос опять оказался бессмысленным, уже совсем по-другому. Когда жизнь хороша, спорить о ней незачем.
- Послушать вас, так марсиане были довольно наивными.
- Только там, где наивность себя оправдывала. Они излечились от стремления все разрушать, все развенчивать. Они слили вместе религию, искусство и науку: ведь наука в конечном счете - исследование чуда, коего мы не в силах объяснить, а искусство - толкование этого чуда. Они не позволяли науке сокрушать эстетическое, прекрасное. Это же все вопрос меры. Землянин рассуждает: "В этой картине цвета как такового нет. Наука может доказать, что цвет - это всего- навсего определенное расположение частиц вещества, особым образом отражающих свет. Следовательно, цвет не является действительной принадлежностью предметов, которые попали в поле моего зрения". Марсианин, как более умный, сказал бы так: "Это чудесная картина. Она создана рукой и мозгом вдохновенного человека. Ее идея и краски даны жизнью. Отличная вещь".

Можно, конечно, небезосновательно опасаться, что матриархат может привести к иным крайностям, и получится тогда другая (анти)утопия, уже от Герберта Уэллса и "Машины времени", в котором бытие четко разделило человечество на элоев и морлоков, изнеженных, деградировавших буржуев и озлобленных, пожирающих буржуев пролетариев.
Но все равно - очень уж греет и вдохновляет меня мысль о том, что, быть может, на фоне общего ужесточения мира, как ответ на кризис человечества, пришло время новой эры, частью создания которой мы имеем шанс стать.
Я бы попытался.
Как там МакМёрфи говорил - "но я-то попытался. Я-то хотя бы попытался".
Да, "Пролетая над гнездом кукушки" оказало на меня особое влияние.

Как там говорили меньше века назад - новое поколение будет жить при коммунизме.
Я бы хотел, чтобы хотя бы часть нашего поколения пожила бы при матриархате.

Хвала Королеве! Киев распахивает дымные двери.

( Целуя щиколотки Богини )

Вообще моя любимая почти притча это вот эта, про отца, делящего между тремя сыновьями наследство.

Но я хочу вам рассказать еще одну, и если вдруг она вами будет сочтена неуместной, то это ваши трудности.
Есть вещи, о которых неловко говорить, а в итоге сплошное расстройство, от которого никому не лучше. Поэтому я скажу.

Есть разные фетиши, подчеркивающие женскую красоту, и один из самых главных, с моего глубочайшего убеждения и страстного ощущения, это естественная растительность в естественных для этого местах.
Да-да, я знаю какие часто по этому поводу поднимаются визги - не надо визжать. Если вам нравится иное - ну пусть себе и нравится на здоровье.
Просто - вот посмотрите любые классические скульптуры, классические картины, где изображены роскошные, здоровые, лакомые, сексуальные, богатые плодородными формами женщины. И у всех у них - возбуждающе темные треугольники.
Да что классическое искусство - эротические фотографии и картины прошлого века, то же самое.
Да еще наши бабушки не заморачивались на тему гладкого бутона (и недопустимости всего иного), и имели при этом, тем не менее, между прочим замечу, стабильный интерес у наших дедушек.

Это всё веками было настолько естественно, что даже не возникало колебаний. Почвы под них не было.
Естественные формы, естественное здоровое тело всегда было влекомым. Можно обманывать свои убеждения, но инстинкты говорят прямолинейнее.

Перелом случился тогда, когда началась эпоха глянцевых журналов и массовой визуальной культуры. А массовая культура - это массовая реклама.
Косметика, пластические операции, вся эта индустрия т.н. "красоты" - это всё миллиардные прибыли.
Глянец начал пропагандировать некие стандарты, достичь которые возможно лишь потребляя определенные товары и услуги.
Так объявилась война всему, что на деле является первейшим признаком здоровья. Красивых женщин начали убеждать в том, что если они не пожертвуют своей индивидуальностью, не потратят уйму денег на совершенно ненужные процедуры - им не быть красивыми, желанными и любимыми.
Пропаганда настолько целевая, мощная и безжалостная (еще бы - миллиарды и миллиарды прибылей на кону), что своей цели они, к сожалению, нередко достигают. Девушки начинают стеснятся тех вещей, которыми стоит гордиться.

И пусть мой глас одиночен среди океана пропаганды, и возопиет теряясь на общем фоне, я все-таки скажу - девушки, глянцевые журналы - это фуфло. И то, что они пропагандируют, это тоже фуфло.
Нормальный мужик не заметит прическу, не оценит борьбу с целлюлитом, не станет ныть по поводу вещей, которые говорят на деле о вашем здоровье и сексуальности.
Все эти вещи - замечали ли вы - нужны не для мужчин, они нужны, чтобы женщины могли посоревноваться с другими женщинами.
Да, это отсюда эти распространенные обиды, когда женщина угрохала кучу денег на прическу, и ждет когда мужик это заметит - а он не замечает. Женщина злится, хотя - ну чего злишься? Это ж не для него. Это для того, чтобы утихомирить собственную неврастению, подстроившись под придуманный стандарт, мало имеющий общего с реальной жизнью и телесной привлекательностью.

А если мужик таки станет ныть - значит не уверен в себе, боится что у него в решающий момент не встанет (один из самых жутчайших мужских страхов), боится показаться херовым любовником, и подтягивая вас под некие стандарты и критикуя, на самом-то деле боится облажаться сам, и тщетно пытается так застраховаться от провала.
Если мужик вас действительно любит и хочет - вот будьте уверены, у него встанет даже если вы будете под мешком рабочего комбинезона.
А если не встает - то любые глянцевые приблуды - лишь сокрытие реальных психологических или физических трудностей.

Да, почти притчу обещал.
У меня были отношения с одной чудесной, интересной и очень сексуально манящей девушкой. Меня она влекла в том числе и тем, что красота ее такая, нежурнальная - нулевая грудь, вне фотомодельных стандартов лицо - кавказский папа и русская мама совершенно особенную, неповторимую смесь намешали.
Но тело здоровое, плодородное, выносившее и родившее ребенка.
Это тоже, кстати, добавляет сексуальной кипучей, бравадной злости - "эх, пацан, знал бы ты, что я сегодня делал с твоей мамой!"
К ней влечет. Ее хочешь так, что в глазах темнеет - кровь из головы уходит начисто.

Вот, когда мы с ней внезапно провалились в весьма бурные сексуальные отношения, у нее была возбуждающе небритая промежность - как я люблю, и это меня сводило с ума, доводя просто до накаливания.
А я ей об этом не сказал. Постеснялся. И как-то испугался того, что она мне не поверит, если я похвалю и выражу восхищение тем, что действительно взрывает во мне (да и не только во мне) страсть, но не входит в стандарт глянцевых журналов.
И вот однажды она попросила меня подождать, а сама пошла в ванну, в коротком, небрежно накинутом халатике, с бритвой в руках.
И вот я понял - она собирается побрить там. Причем сделать это из хороших побуждений ко мне.
И вот столбняк - попросить ее этого не делать - боязно, неясно, как сделать это деликатно, неясно, поверит ли она мне, не надумает ли с женской изощренностью какую-нибудь безумную, подозрительную версию невесть чего.
А не попросить - стать свидетелем того, как исчезнет один из самых возбуждающих фетишей.

Я так и не осмелился. Велика оказалась сила общественных установок.
И до сих пор досадую.

Но - я учусь на своих досадах. В жизни некогда с другой девушкой у меня повторилась подобная ситуация - и я оказался достаточно смелым, чтобы честно и ясно заявить о своих истинных желаниях - а это, внезапно, вызвало еще не просто согласие, но еще и обоюдную радость - девушка полностью разделяла мои представления о истинной красоте и истинной сексуальной привлекательности.

Так что история с хэппи эндом.

Вспомнил "Басню", Хармса:
"Один человек небольшого роста сказал: "Я согласен на все, только бы быть капельку повыше".
Только он это сказал, как смотрит - перед ним волшебница. А человек небольшого роста стоит и от страха ничего сказать не может.
- "Ну?" - говорит волшебница. А человек небольшого роста стоит и молчит.
Волшебница исчезла. Тут человек небольшого роста начал плакать и кусать себе ногти. Сначала на руках ногти сгрыз, а потом на ногах.

Читатель, вдумайся в эту басню, и тебе станет не по себе".

Вот и я говорю вам - истинно, будьте храбрыми и смело заявляйте о своих истинных желаниях.
Выбирайте самое охрененное, чтобы не остаться в херовом, и не грызть ногти, на руках и ногах.

Самая большая путаница идет от того, что не разделены понятия "пол" и "гендер". Пол - физиология. Гендер - набор представлений о социальных ролях.
Причем у каждого в понятие "гендер" входит что-то совершенно свое, в соответствии с воспитанием и культурой.

Я обо всем этом прицельно рассуждал здесь, "Личность, пол и гендер. Кто виноват? Что делать?"

То, что пропагандирует феминизм в его здравом виде так или иначе можно сформулировать так - борьба с гендерными стереотипами.
Есть личности психологические незрелые - они ориентируются на сторонние суждения, мнения, мораль, стереотипы, и ведут свою жизнь, стараясь им соответствовать.
И есть личности психологически зрелые - они сами определяют свои желания, сами договариваются о тех отношениях, которые они хотят, сами определяют свой вклад и сами несут ответственность.

То, что пропагандирует феминизм в его здоровом виде - это бытие психологически зрелой личности.
Но тогда при чем здесь феминизм? Причем тут привязка к женскому полу (причем не гендеру даже, а именно что полу)? Психологическая зрелость - ценность вне зависимости от пола. Да и гендера тоже.

Если женщина сама определяет свои желания, сама договаривается о своих отношениях, сама определяет свой вклад в них и сама несет ответственность - она феминистка? Если феминистка, то как тогда назвать мужчину, который делает ровно то же самое? Тоже феминисткой?
А если она не феминистка - то тогда зачем нужен этот термин, если он ничего не означает?

Имел недавно удовольствие провести наглядный эксперимент - разделить аудиторию надвое, попросить одну часть написать список типично мужских качеств, другую - типично женских.

Условия задачи, надо сказать, никого не смутили, и списки быстро были написаны.
В мужском списке ожидаемо преобладали ответственность, воля и разум. В женском слабость, мягкость и глупость.
Попросил обосновать появление каждого качества в списке - с чего оно типично мужское или типично женское, и на этом аудитория захлебнулась.
Выяснилось, что нет ни одного качества, которое можно было бы назвать типично мужским или типично женским.

Воцарилось некоторое недоумение - а в чем тогда рознятся мужчины и женщины, помимо физиологии? Получается, что как бы и ничем.

Поднялось возмущение - "как так?! Испокон века было известно, что мужики должны быть вот такими, а женщины вот такими. А отношения между ними - такими вот и такими".
Начали вспоминать про испокон веков, тот самый, которого никто не видел, но все о нём все знают. Это примерно как модные сейчас веды и прочие гиперборейцы - все на них ссылаются, но никто не дает труда обосновать свои "знания" хоть чем-то, кроме пары хуёвых книжек омских шарлатанов, самоназванных профессоров несуществующих институтов, учёных несуществующих наук.

Окей, испокон веков. Как именно испокон веков будем брать? От Платона? Давайте от Платона - Платон считал, что любовь может быть только между мужчиной и мужчиной, "платонической". Секс - тоже, в общем-то, ежель без мужчины и мужчины - признак дурачины. Нравится? Не очень? Неправильный какой-то испокон веков, да?
Окей, Аристотель чего говорил? Аристотель говорил, что отношения мужчины и женщины это отношения господина и рабыни, и тоже не гнушался натягивать мальчиков. Нравится испокон веков? Нет?

Это, кстати, про пресловутую тягу к авторитетам - вечно ссылаются на ученых мужей, как на истину в последней инстанции - ребята, да вы просто почитайте, что эти ученые мужи писали. Да, несомненно, они были образованнейшими и умнейшими людьми своего времени, но, блять, тогда и времена были не чета нынешним.

Фрейд говорил, что женщина завидует мужскому пенису, и абсолютно всё мироустройство, начиная от таяния льдов в Антарктике и премудростей наследования китайской династии Цинь объяснял этим.

Многие ссылаются на посконную Россиюшку-матушку, там, мол де, расписано кто есть мужики, кто есть женщины, и где их место - ребята, почитайте Домострой. Вы правда этого хотите? От того бытового садизма, что там расписан как истина в финальной инстанции, тошнит уже с первых страниц.

У нас еще история офигенная - у нас привычка всё будущее искать в прошлом. Страна с непредсказуемым прошлым, ептыть. Вечно мы себе придумываем персонажей и времена, которых не было и не могло существовать.
Век назад была революция. Одно из первого, что отменили большевики, был институт брака. Именно тогда была знаменитая теория "Стакан воды", о том, что женщины объявляются народным достоянием, и удовлетворение половых потребностей становится на такой же поток, как жаждущий стаканом воды утоляет свою жажду. Между прочим женщинам раздавали графики, по которым они, по талонам, должны были удовлетворять приходящих по разнорядке мужиков. Если с этого рождаются дети - фигня, дети то тоже общие, какая разница, к черту, кто там у них папа, кто там у них мама, чьих они будут.
Потешно? А это наши прапрадедушки насиловали наших прапрабабушек. Это мы - потомки этих времен, пропущенных через нас. Это всё не с какими-то инопланетянами было - это всё с нами.

В каждое время существовало свое понятие, кто такие мужчины и кто такие женщины.
И роли, чаще всего, были жестко прописаны. Ты мужик? Ходишь на охоту, войну и пьешь горькую. Ты женщина? Рожаешь непрерывно, стираешь и готовишь жрать. А если мужик попробует жрать приготовить, или женщина на охоту пойдет - так засмеют и заклюют. Нельзя! Ты что, не мужик?! Куда ты, баба глупая, не в свое дело лезешь?!

Путаница с разными якобы женскими и мужскими качествами вообще идет от одного простого непонятия - есть такое понятие как пол, и такое понятие как гендер.
С половой принадлежностью всё очень просто - есть Мэ и Жо. И всё. Пол - это просто физиология.
А вот с гендером хитрее - гендер это полностью социальное понятие. Гендер - это набор стереотипов, сценариев, представлений, социальных ролей, принятых (в большинстве случаев негласно) в данном конкретном месте, в данное конкретное время.
Причем все эти роли и сценарии постоянно устаревают, меняются, смешиваются, сталкиваются, рассыпаются, мутируют, противоречат друг другу.
И весь этот мусор в головах, о неких "типичных" мужских и женских качествах - это все ошметки, обрывки, обломки, громоздкие останки каких-то непонятных времен, каких-то непонятных людей - каждый из которых как-то насрал нам в голову, а мы несем это дальше, объявляя нередко святые войны тем, кто наше говно в нашей голове не признает за великую святыню.

Вместо того, чтобы слушать себя, опираясь на собственный опыт, собственное восприятие и желание, живя здесь и сейчас, ориентируясь в современном мире, а не в мире прошлого или мире грёз и фантазий, мы из поколения в поколение повторяем весь этот мусор и эту бесконечную чушь, о том какие должны быть мужчины и какими женщины.
И зарабатываем нервные срывы, болезни, бесплодие и импотенцию, тщетно пытаясь соответствовать всему этому нагромождению мусора, который нам по наследству достался из того самого испокона веков, еще от Платона.

Какими должны быть мужчины и какими женщины? В самом вопросе уже подвох - да ничего и никому они не должны.
Есть незрелые личности, несформировавшиеся еще как взрослые люди (вне зависимости от того сколько им по паспорту лет), и незрелая личность строит свою жизнь так, чтобы соответствовать навязанным извне ролям, сценариям, программам - неизбежно расплачиваясь собственной индивидуальностью.
И есть зрелые личности. Зрелая личность сама определяет, каких отношений она желает, договаривается о них, самостоятельно определяет собственный вклад и ответственность.

Вот и всё. И вся премудрость.
Поэтому когда я слышу бесконечные разговоры о взаимных разочарованиях, о том, что женщины обижаются на мужчин, и мужчины тоже, тянут за собой тяжелый чемодан обид на женщин - мне становится скучно и быстро поднимается раздражение. Ребята, это ваши обиды. Это вы не договорились. Это вы не определили своих отношений. Это вы за собственные отношения не взяли ответственности, не договорились о собственном вкладе.
Вы придумали какие-то отношения, выдали какую-то свою фантазию за реальность, не поставили других людей в известность о собственных ожиданиях, не договорились, а потом обижаетесь, что кто-то не соответствует вашим ожиданиям - да никто и не обязан соответствовать вашим ожиданиям. Никто не умеет читать ваши мысли. Да если бы и умел - не льстите себе, не такие уж вы уникальные, чтобы кто-то, особенно способный читать мысли, бросился бы вам немедленно угождать.

Мы наделяем ожиданиями мужчин и женщин, ожидая, что они станут действовать в соответствии с нашим сплавом из образов мамы и папы, национальных и литературных героев, фантазий, ролей, образов, проекций - и за всем этим не видим настоящих людей. Надеваем на человека железный балдахин, под которым тот задыхается и не виден, и этим совершаем огромное предательство - предаем личность как таковую в себе и другом.
Причём в угоду чему предаем? Да просто в угоду набору мертворожденных и мертворождающих штампов. В угоду говну. Рубим головы на компост.

С какого-то времени я совершенно не веду споров и дискуссий на тему "кто виноват?" и "что делать?". Кто виноват? Мы виноваты. Каждый из нас - наша жизнь, значит наша вина и наша ответственность. Каждого из нас.
Что делать? Ребята, да откуда мне знать, что вам делать? Что хотите, то и делайте. И как хотите, так и делайте.
Определяйте, что и как хотите. Договоривайтесь о том, как вы хотите делать что-то совместно и какой результат хотите получить. Какое у вас истинное намерение. Сами договаривайтесь о том, что вы вкладываете и за что отвечаете.

Только не спорьте, я вас умоляю. На любые споры смотреть омерзительно. А участвовать - ну точно как говна наглотаться.
И особенно омерзительно смотреть на споры под лозунгом, что в них рождается истина - ребята, хлопчики и девчата, "истина" - это еще один набор разносортного говна из обломков чужих неработающих моделей из другого времени, другого места, другой личности, другой ситуации и другой реальности. Не рождается в спорах никакой истины. А если и рождается - то она такая фекальная, что и на одном гектаре с ней обитать вонюче, не то что жить по этой истине.

Знаете как жизнерадостная бабушка, которая больше 100 лет прожила, и которую о долголетии спросили: - "А как вы дожили в добром здравии до таких лет?"
- "А я никогда ни с кем не спорила"
- "Но ведь это же невозможно!"
- "Ну, невозможно - так невозможно"

Вы можете быть не согласны абсолютно со всем, что здесь написано.
Но я с вами спорить не буду.

Меня страшно бесит, что в школе меня учили синусам, косинусам, инфузориям-туфелькам и роли дуба в жизни Льва Толстого, и совершенно не учили тому, для чего школа, собственно, и существует - социальной адаптации, умению общаться и чувствовать жизнь тех, кто находится рядом.

Пришлось учиться всему самому, эмпирическим путем, методом барана и новых ворот.
Мне не приходит в голову это записать, у меня во-первых (к сожалению величайшему) нет такой привычки, во вторых - я сомневаюсь, что это кому-то надо и мне странно ощущать свою опытность и авторитетность.

Недавно я разговорился о сути ошибок и непонимания в отношениях женщин и мужчин, меня попросили это записать.
Я резонно заметил, что это выйдет несколько хаотично, на что мне сказали - да хоть как. Кому-то сейчас очень-очень не хватает именно этих слов.

Ладно.

Трудности в общении мужчин и женщин происходят оттого, что и женщины и мужчины судят о противоположном поле по себе, считая, что есть вещи которые понятны "по умолчанию".
Вещей понятных по умолчанию нет - это стоит обоим запомнить как аксиому. Каждый совместный шаг предполагает проговаривание и договоренность.

У мужчин и женщин разная природа и энергия. Я об этом писал вот здесь, рекомендую освежить.

Женщина - бесконечный поток, не имеющий ни начала, ни конца. Бессмертное начало.
Мужчина - движение, имеющее старт и финиш, начало и конец, объем и направление.

Мужчина - первый. Женщина - вторая.
Это не значит, что мужчина лучше, а женщина хуже. Это просто разные функции, равной важности.
Мужчина создает форму и задает направление. Мужчина первопроходец. Он идет первым и расчищает, завоевывает для женщины пространство.
Женщина идет за мужчиной, питает его своей бесконечной энергией и обустраивает уже отвоеванное пространство, наполняет его.
Это как строить дом - построить фундамент, возвести стены, накрыть крышей - мужское дело. Развесить занавесочки, зажечь камин, покормить кошку и поставить на подоконники цветы - женское дело.

Все сотрудничество между мужчиной и женщиной, от мала до велика, от глобальности до мелочей, подчиняется одной схеме:
Мужчина первый. Он делает первый шаг и что-то женщине предлагает (пойдем погуляем по помойке, приготовь мне борщ, займемся анальным сексом, купим в дом картинок, нарожаем десять детей).
Женщина вторая. Она решает - либо она дает энергию, пространство для этого предложения, говорит да, либо не дает, говорит нет.
В случае да - мужчина получает поддержку, энергию потока для выполнения предложенного.
В случае нет - мужчина получает отказ.

1-я мужская ошибка:
Получив отказ, мужчина, как логик, решает, что это оценка всей его личности, а не конкретного поступка.
Решает, что он получил отказ, потому что ему не благоволят, а не потому, что просто данное конкретное предложение не нашло продолжения в данный конкретный момент времени (что уже, учитывая переменчивости женских потоков, уже через пять минут может перемениться).
Это как пойти на рыбалку, упустить рыбу и забить на всю рыбалку, мотивируя, что "все равно ж рыба сегодня не ловится".
Энергия мужчины конечна, ему труднее переживать отказы, оставаться без энергии потока.
Ошибка заключается в том, что мужчина не пытается сделать другого предложения, заключая для себя, что раз получил отказ на это, то и на все остальное получит отказ.
А это не так. Более того - женщина в этот момент ждет следующего предложения.
Если его не происходит - мужчина впадает в апатию, а женщина чувствует себя ненужной и брошенной.

Мужская смелость - это умение переживать женские отказы. И умение предложить что-то иное после отказа.

Еще мужская смелость в том, чтобы останавливать женщину.
Женщина - поток, она останавливаться не умеет. Это как волшебный горшочек - "горшочек вари", он будет варить пока не прозвучит команда "горшочек не вари" - и это тоже делает мужчина.
На этом этапе часто бытует много обид - бессмертная женщина может отдавать бесконечно, поэтому когда ее прерывают, это сродни отвержению.

2-я мужская ошибка:
Чтобы не получить отказа, мужчина начинает пробовать угадать, что хочет женщина. Начинает выступать в роли угодника, наощупь и наобум, порой крайне неловко, пробирающегося по хитросплетениям женских страстей.
Ошибка тут в том, что тем самым мужчина не делает первого шага. Если не делает первого - женщина не может сделать и второго, даже если бы и хотела, так как пространство для нее не расчищено.
Так как первого шага не сделано, мужчина вскоре запутывается, чувствует себя слабым и беспомощным. Женщина в свою очередь, видя его жалкие барахтанья, чувствует себя недоуменно и раздраженно.
Мужчина, как логик, мучительно соображает - что же хотела женщина? А дело в том, что женщина, как живущая чувствами а не логикой, и сама не знает, чего она хочет.
Она же поток, изменчивый каждую секунду, именно для того мужчина женщине и нужен, чтобы упорядочить ее, взять в рамки.
Женщина, сознательно или подсознательно, ждет чтобы мужчина взял на себя лидерство и ответственность за происходящее, задал направление, а как именно это произойдет - это уже частности.

Мужчина тут часто судит по себе, для него рамки - это неволя, тюрьма, подавленность.
А для женщины рамки - это желание ее пить, наслаждаться ею, это ее нужность, ее значимость.
Для мужчины покорность - это рабство.
А для женщины - ее избранность, уважение, признание.

3-я мужская ошибка:
Мужчина не предлагает ничего женщине, считая, что тем самым подрывает ее свободу.
А женщина в это время чувствует себя незначимой, отверженной, равнодушно оставленной.
Она не может ничего дать - для нее не сделано первого шага, не расчищено пространство, ее не ждут.

Мужчине в любом случае главное это постоянно делать первые шаги.
Закрепившись на удачном шаге, вновь делать шаг, заручаться поддержкой и пространством от женщины, и вновь делать шаг.
Секрет тут заключается в том, что при правильных действиях мужчина все время будет получать от женщины энергию и пространство. Правильно сделанные шаги не отнимают сил. Но шаг, риск первичен. Это мужское, что уж поделать, постоянно рисковать.
Как там - чтобы начались приключения, надо сперва вступить в Сказочный Лес. Пока в Сказочный Лес не вступил - приключения не начнутся.

Часто это наиболее наглядно видно в постели.
Именно тут мужчина по неопытности воротит сразу все три ошибки в комплекте.

Неопытный мужчина ждет от женщины знак, разрешение. Смотрит на женщину с вожделением и молит взглядом - "можно? Можно?". А женщина ждет шага и решительности - когда начнет, тогда и сделает свой, второй шаг. Нет решимости - нет и разрешения. Либо ему так и не даст знака, потому что не знает, либо возьмет инициативу, первый шаг на себя, но тогда лишит себя главного женского удовольствия.

Сам факт того, что мужчина и женщина оказались в постели уже означает, что можно. Вопрос хочет ли женщина или не хочет не имеет смысла - если оказались вместе, значит хочет. Если ничего не происходит - значит шаги не сделаны, и это, в принципе, мужская ответственность.

Сексуальная энергия - изначально женская.
Постель - единственное место, где мужчина может сдаться в плен и победить.
Для многих мужчин, с их сценарием вечного доказательства ("дурацкий танк")и вечных побед это невозможно принять и это лишено логики.
Часто мужчины не могут признать, что в постели они изначально более зависимы, более ранимы, более слабы и мужество как раз в том, чтобы признать это, смочь отдаться на поток женщины. Сдаться и победить.
Кто не может быть настолько сильным чтобы признать себя слабым, начинает компенсировать свой страх грубостью.
Грубость - это когда шаги делаются без наполнения женщиной, и это не шаги, а слепое топтание бегемотов.
В этот момент контакт между мужчиной и женщиной теряется. Секс происходит без участия сердца, а это уже и не секс, а просто совокупление. Наступает механическая разрядка, и при этом тягостное чувство в груди, что что-то здесь очень неправильно, грязно, стыдно и одиноко.

Самое главное удовольствие мужчины в постели - пошаговое завоевание.
Положить руку чуть ближе, чуть интимнее, и не встретить сопротивления. Переходить шаг за шагом все более сладкую границу. Получив отказ на дальнейшее продвижение просто немного замедлиться, дать постепенность, время на наполнение. Та граница, которая не проходима сейчас, может будет проходима уже через пять минут.
Мужчина ведет, забота в том, чтобы дать женщине подстроиться.

Мужчины не имеют привычки заявлять о своих намерениях, считая, что это "понятно и так". Мужчины придумывают себе умозрительные конструкции, а потом приходят в неприятное удивление, когда женщина начинает вести себя совсем не так, как они себе логично сами с собой расписали и понапридумывали.
Мужчины считают, что если девушка согласилась на близость, значит согласилась и на совместную жизнь. Или если согласилась принимать знаки внимания, то согласна и на секс. Это же "понятно и так".

При этом никак не означили своих истинных намерений. Не сказали "я хочу от тебя любовных утех". Или "я хочу от тебя совместной жизни". Или "я хочу от тебя любовных утех и каждодневный свежеприготовленный борщ".
Отсюда непонимания, когда мужчина, считающий что "все и так понятно", получает от женщины любовные утехи, а потом ошарашенный и оскорбленный спрашивает "а где борщ? А где совместное проживание?". Или получает борщ, и недоумевает - "а где любовные утехи?".

Многие считают, что это как-либо унизительно - заявлять о своих намерениях. На самом деле это смело и ответственно. А смелость и ответственность, мужество заявить о своих желаниях - это именно тот фактор, которые наиболее располагает женщину к второму шагу - сказать да, и наполнить мужчину потоком.
Если женщина рядом с мужчиной нерешительна - значит мужчина где-то не заявил о своих желаниях и намерениях, струсил, решил переложить ответственность или имеет какие-то скрытые намерения, не берущие чувства женщины в расчет.

В любом угодничестве будет угадываться фальшь. Любопытно, но мужчине более всего имеет смысл делать то, чего больше всего хочется именно ему. И заявлять об этом прямо. Каким бы смелым и амбициозным ни было его желание - скорее всего у него больше шансов женщине польстить, нежели ее оттолкнуть.

И рисковать, рисковать, рисковать. Каждый раз шагать туда, куда страшно.
Ничто так не льстит женскому самолюбию, как мужчина идущий к женщине преодолевая свой страх, способный ради нее на подвиги, которые порой чем глупее и зрелищней, тем женско-бабьему самолюбию слаще.

Господь Бог, мудрейший из мудрейших, тот по чьему мы образу и подобию, нарочно расставил в каждой женщине акценты по разному.
У женщин схожая природа, но совершенно разная индивидуальность, оттого каждую женщину открываешь заново, как Колумб Америку.
В этом счастье Казановы. Женщина как джаз - мелодия одна, а аранжировок миллионы. Женщина - Америка, которую можно открывать бесконечно, каждый раз по разному. Шаг за шагом. Сделал шаг, закрепился, женщина обустроила пространство. Заявил о намерениях, сделал еще шаг. Получил отказ - заявляешь о другом шаге.

Удивительно, что что про женщину ни скажи - все окажется правдой.
Женщина бессмертна. Женщина, в отличии от мужчины, сохраняет чувственную природную преемственность - мать, рождающая дочь, является с ней созданиями одного потока.
Мужчине в каком-то роде сложнее - он с рождения предан, оторван от корня, потока и бессмертия.
В каком-то смысле обездолен - ему постоянно приходится добывать то, чего у женщины в бесконечности.

Еще мужчины и женщины никогда до конца не узнают друг друга. Вечно будут вглядываться друг в друга, понимая, что где-то мы разные.
В каком-то смысле мужчина от женщины более зависим. Это женщина, из всей своей слабости, которая оказывается на поверку самой сильной силой, решает - дать или не дать жизнь. Женщина - царица всего живого на земле. Только она может дарить бессмертие. Или отказывать в нем.
Каков бы ни был сильный мужчина - он бессилен перед моментом женского выбора. Выбора порой делающегося совсем не логикой.

Я, как мужчина, благодарил женщину.
А сейчас я хочу сказать - я люблю тебя. И заявить о намерении - я хочу узнавать тебя всю жизнь, наслаждаться тобой всю жизнь, ублажать и почитать тебя всю жизнь и прошу от тебя бессмертия.

Я сделал свой выбор.
Хотя, быть может, выбор был сделан давным-давно за меня, еще до моего рождения, и сам я результат выбора.

Одно я чувствую совершенно определенно, что все идет правильно, все это части какого-то одного, безумно красивого божественного замысла, в котором есть моя сила и твоя красота, твоя слабость, способная меня победить, и моя смелость, способная прокладывать дорогу.