haydamak: (Default)
Людей необходимо уничтожать.
От них уже просто житья никакого не стало: в метро сесть некуда, в магазинах не протолкнёшься, семечками всё заплевали.
Люди расхватали все прекрасные вещи: зайдёшь в магазин, а там остались одни картонные сосиски и кособокие пиджаки. Даже продавцы уже спохватились: на те вещи, которые им самим нравятся, они специально ломят такие цены, чтобы никто не купил.
И главное, нет от них никакого спасения.
Запрёшься у себя в квартире, так нет: звонят, сволочи! В дверь, по телефону, в пять утра, сорок восемь звонков. «Да!!! Алло!!!» «Что новенького?» — спрашивают. Всех уничтожать.
Чтобы от людей убежать, нужно сначала полчаса в метро на эскалатор проталкиваться, потом в электричке два часа про пластмассовые чудо-верёвки слушать и ещё час через бурьян в самую чорную чащу прогрызаться, чтобы выйти, наконец, на поляну. А там уже насрано, в самой середине. И бутылка от кока-колы.
Пустыня, джомолунгма, антарктида, луна — нигде спасения нет. Вылезут и бутылочку спросят. Или как дела.
Поэтому — уничтожать.

Для начала нужно всем желающим раздать автоматы и сказать, что им ничего не будет.
Уже через день половина начальников, зятьёв, тёщ, свекровей и тамбовских родственников будет валяться в лесопосадке.
Трамваи утопить, метро засыпать, нечего шастать туда-сюда, пусть дома сидят, детей воспитывают как следует, а то все стены хуями изрисовали уже.
Отключить воду. Когда спросят, где вода, ответить: «Выпили. Сами знаете, кто».
Бани взорвать, сказать, что чеченцы. Электричество отключить, сказать, что хохлы.
Через неделю ещё живых собрать на площади и рассчитать на первый-четвёртый. Первых-вторых расстрелять на месте, третьих объявить сраным говном, четвёртых — сверхчеловеками.
Сраное говно поселить в бараки и кормить червивым горохом. Сверхчеловеков поселить в Кремль и Эрмитаж и кормить одними устрицами. В туалет не выпускать. Каждую пятницу проводить среди сверхчеловеков розыгрыш лотереи. Кто выиграл, того уничтожать.
Установить полную диктатуру. Диктатора назначать по понедельникам из сра­но­го говна. В воскресенье вечером расстреливать. С вечера воскресенья до утра понедельника — полная анархия. Все ебут всех. Кого не ебут, того уничтожать. В шесть утра все на работу.
Через год оставшихся посадить в баржу и утопить.
Выйти на поляну, проверить — если опять насрано, всё повторить.

2001 г.
haydamak: (Default)
Как всегда, хорошо растасовал, внятно и научно.
Оставляю в закладки.

haydamak: (Default)
Посмотрите, русские люди, что делается вокруг нас, и подумайте, можем ли мы дольше терпеть насилие, прикрывающееся устарелою формою божественного права. Посмотрите, где наша литература, где народное образование, где все добрые начинания общества и молодежи.
Придравшись к двум-трем случайным пожарам, правительство все поглотило; оно будет глотать все: деньги, идеи, людей, будет глотать до тех пор, пока масса проглоченного не разорвет это безобразное чудовище.
Воскресные школы закрыты, народные читальни закрыты, два журнала закрыты, тюрьмы набиты честными юношами, любящими народ и идею.
Петербург поставлен на военное положение, правительство намерено действовать с нами, как с непримиримыми врагами.
Оно не ошибается: примирения нет. На стороне правительства стоят только негодяи, подкупленные теми деньгами, которые обманом и насилием выжимаются из бедного народа. На стороне народа стоит все, что молодо и свежо, все, что способно мыслить и действовать.

Династия Романовых и петербургская бюрократия должны погибнуть. Их не спасут ни министры, ни литераторы.
То, что мертво и гнило, должно само собой свалиться в могилу. Нам остается только дать им последний толчок и забросать грязью их смердящие трупы.
haydamak: (Default)
А смысл? Времени было вдосталь, все уже определились.

Условно говоря, россиян по фактору отношения к войне можно разделить на три группы - сторонники, противники и те, что между.



Андрей Мовчан хорошо растасовал:

Мораль сторонников войны – мораль банды, примитивной группы – предполагает стремление быть на стороне силы вне зависимости от того, что это за сила, удовольствие от подчинения и унижения других, полное отсутствие эмпатии по отношению к выходящим за рамки самого ближнего круга.
Понятия благородства, честности, доброты в ней отсутствуют, проявление их у других воспринимается как слабость, отсылка к ним – как хитрость.
Понятие чести соответствует успешности продвижения в иерархии.
Если что-то мучает носителей этой морали, то это злоба. Они поддерживают власть в России, потому что власть – сила, и потому что она удовлетворяет их жажду насилия ради самоутверждения. Их не волнуют аргументы, пропаганда для них – лишь привычный способ вранья, сокрытия собственных мотивов, в ней они видят свое родство с властью.

Вторая мораль – мораль маленького человека – предполагает стремление устраниться от конфликта. В основе этой морали уверенность, что от ее носителя всё равно ничего не зависит кроме комфорта его самого и его ближнего круга.
Маленькие люди верят в благородство, честность и доброту и практикуют их – кроме случаев, когда это может им навредить; их сравнительно легко заставить поступиться принципами под угрозой личной безопасности или потери комфорта – и крайне легко заставить замолчать, не мешать, устраниться.
Они раз за разом выбирают «притвориться мертвым» и только в крайнем случае «бежать» - но почти никогда «бороться» - маленькие люди в этой ситуации оставляют жертву бороться в одиночку – они же всё равно ничего не могут сделать.
Как оказалось в России подавляющее большинство является носителями этой морали. Если что-то мучает носителей этой морали, то это страх. Они поддерживают власть, потому что иначе их маленький мирок будет в опасности.

Третья мораль – это мораль, условно приписываемая современному человеку.
Она предполагает неприятие насилия, активное проявление эмпатии по отношению к самому широкому кругу людей, стремление к сотрудничеству, благородство, честность и доброту как безусловные ценности.
Носители этой морали, разумеется, совершают и плохие поступки (люди не ангелы), но они четко понимают, что поступили плохо.
Если что-то мучает носителей этой морали, то это совесть.


Здесь и ответ.
Со сторонниками войны всё ясно - с ними не договориться, им ничего не доказать, просто потому, что им этого не надо.
Они хотят крови, чтобы самоутвердиться. Мучаются они лишь от того, что ошиблись в выборе стороны. Что проигрывают, и озлобленность им в этом не помогает.

С противниками войны ясно также - им не надо ничего доказывать, потому как они, по меткому выражению советского диссидента, поступают из соображений, чтобы им не было тошно смотреть на себя в зеркало по утрам.

А что касается колеблющихся, болтающихся - они испытывают страх, они трусливые, и оттого действенной силы не представляют.
И дело даже не в том, что на словах они могут быть милыми, и даже вполне искренне относиться с симпатией - дело в том, что при малейшей опасности, в том числе самонадуманной, они предадут и отрекутся.
А кроме того - они как флюгер, поворачиваются по ветру. Куда ветер - туда дым.
Они не являются действующими лицами пьесы. Их влияние крайне мало. Они не субъект.
Зачем бороться за влияние среди тех, кто не влияет на ситуацию и субъектом не является?
Правильно, низачем.

Почему я некоторое время пытался это делать? Ну, потому что я живой человек, и был наивен.
Для меня трудно было вместить в сознание, что люди, которых я считал умными и образованными, прозорливыми и сострадательными, оказались на деле просто трусами, жизнью которых управляет страх.
А страх, очередной раз сошлюсь на Туве Янссон - "страх - яд, заставляющий сердце человека сжиматься и терять связь с жизнью тех, кто обитает на земле".

Категория этих боящихся - она, как выше сформулировано, в целом сама по себе не злодейская, этим людям больше нравится совершать хорошие поступки, нежели дурные, им просто хочется принадлежать большинству и ощущать хоть какую общность.
Если в целом царит атмосфера созидательная - такие люди являются вполне законопослушными обывателями, солью земли.
Плохо то, что когда царит растление и деградация, эти безвольные люди, боясь осуждения группы, присоединяются уже к деструктивному.

Но сами по себе они не решают.
Судьбу мира решает не большинство - судьбу решает меньшинство, а обыватель просто присоседивается к победителю.
Многие из них, особенно в первые дни войны, успели сильно запачкаться, на волне наркотического опьянения щедро раздавая лайки всем кровожадным, антигуманистическим призывам - распространяемым, понятно, идейными сторонниками - которых самих по себе, кстати, не так уж и много, они просто шумные.
Многие делали это из страха. Из страха, что их маленькому мирку угрожает стихия - и стратегией может быть присоединение к тем, кто является силой.
Когда вектор в обществе повернется - все эти люди переобуются также. И будут утверждать, что они всегда были против войны. Причем многие из них себя в этом искренне убедят.
И когда я покажу им скрины всей той гадости, что они говорили в первые месяцы войны, они мне скажут, что это фейк, и они такого не писали, я - не я, лошадь не моя.

Но то лирика, а возвращаясь к сути - нет нужды бороться за голоса и мнения этих людей. У них нет голоса и мнения. То, что они считают за свое мнение - это то, что им расскажут те, кто сегодня считается субъективно силой.
haydamak: (Default)
Всему лучшему в своей жизни я обязан, на самом деле, брату. Он меня воспитывал и передал мне часть своей гениальности.
Мы с ним истинные Шерлок и Майкрофт Холмсы - Шерлок более известен, но признает, что Майкрофт его круче, просто по характеру нелюдимый. Вот и у нас так.
Но то, что брат у меня не менее крутой писатель, чем я, а точнее - по замаху круче, может доказать даже вот всего одна такая его зарисовка - https://big-ameba.livejournal.com/2076.html
haydamak: (Default)
Оригинал, полная версия - тут

Фюрер никогда не делал заявлений от своего имени, его личностные особенности значили немного: он скорее играл роль линзы, улавливал и концентрировал волю народа, чтобы затем фокусировать ее в нужной точке (с) Джонатан Литтл "Благоволительницы"

Уход Путина, которого одни страстно желают, а другие страшатся и который рано или поздно произойдет, может изменить многое, но далеко не все. Путин всегда действовал и продолжает действовать в коридоре возможностей, задаваемых историческими обстоятельствами, а также свойствами и вытекающими из них желаниями масс.
Даже если Путин уйдет, «коридор» останется. С его существованием придется считаться любому его преемнику, откуда бы он ни взялся.
Даже сменив «линзу», он не сможет изменить свойства пропускаемого сквозь нее «луча».
А это значит, что Россия, даже спустя десятилетия, будет отчасти в чем-то похожа на сегодняшнюю. Просто потому, что она всегда будет похожа на саму себя.

Слушай дядю )
haydamak: (Default)
- Почему мне кажется, будто я уже очень давно вас знаю?
- Потому что вы мне нравитесь, и мне ничего от вас не надо.
haydamak: (Default)
В дополнение разговора про моё 25-ти килограммовое похудание - главное правило, неукоснительное соблюдение которого помогло мне меньше жрать - не есть несервированное.

Просто когда достаешь из холодильника кастрюлю с кашей, да уписываешь прямо оттуда - или уплетаешь прямо со сковороды, не дав себе труда разложить по тарелкам - вот тогда и нажираешь телеса.
Потому что не замечаешь, сколько именно съедаешь - а съедаешь много.
А еще - человеку не так-то много для сытости и надо, но чувство насыщения приходит не сразу. И нередко, прежде чем осознаешь, что уже наелся, успеваешь сожрать лишнего.

Но когда еду в обязательном порядке сервируешь, то эти проблемы исчезают. Ибо: ибо когда кладешь разное на тарелку, всего по горсточке, то получается само по себе немного - но визуально есть эффект скатерти самобранки. Не чувствуешь себя обделенным.
P6010068.JPG

А еще - когда ешь понемногу от каждого яства, то процесс неминуемо происходит размереннее - и как раз успеваешь ощутить сытость прежде чем хватишь сверх.

Ну и эстетический эффект - каждый раз как в ресторане. Одно дело сожрать что-то неаппетитно обыденное, другое дело - позаботиться о себе, с любовью, с чувством - и еда как-то вкуснее, и отношение к себе сразу бережнее - одни плюсы, короче.

Посуды больше мыть? Да бросьте, вопрос лишней минуты, не существенно.
Времени много на это уходит? Ну, не так уж и много, а кроме того - а на что вот такое прямо охренительно важное вы хотели его потратить? Посвятите его лучше себе.

Вот, сказанул просто прямо как Господь.
Слушайте, в общем, меня - я гедонист, я дурного не насоветую.
haydamak: (Default)
Я мечтаю о любви, в которой два человека разделяют страсть к совместному поиску высшей истины. Может, это не стоит называть любовью. Может, это называется дружбой.

Надежда - это самое большое зло! Она продлевает мучения.

Отчаяние – это та цена, которую человек должен заплатить за самопознание. Загляните в самую глубь жизни – и вы увидите там отчаяние.

Любовь - это, скорее, форма существования: не столько влечение, сколько самоотдача, отношение не столько к одному человеку, сколько к миру в целом.

Когда я встречаю кого-то, кто мне нравится, то начинаю думать о том, как тяжело будет с ним расставаться.

Иногда судьба ставит нас в такие ситуации, где поступить правильно - значит ошибиться.

Вряд ли есть что-то ужаснее этого испытания — наблюдать, как медленно, но неуклонно разрушается разум вашего спутника жизни.

Мы сами создаем все свои переживания. И все, что мы сами создали, мы сами можем и уничтожить.

Кошмар – это неудавшийся сон; сон, который, не сумев справиться с тревогой, не выполнил свою главную задачу – охранять спящего.

Остерегайтесь срывать с пациента покров иллюзии, если не уверены, что он сможет выдержать холод реальности.

Если мы относимся к людям с полной уверенностью, что можем их определить, мы никогда не увидим в них те части – жизненно важные части, – которые выходят за рамки наших определений. Продуктивные отношения всегда подразумевают, что другой никогда не познаваем до конца.

Гегель на смертном одре сокрушался, что у него был единственный студент, который понимал его, и даже этот единственный студент понимал его неправильно! У меня не было и этого.

Когда порой я чувствовал себя несчастным, это случалось потому, что я принимал себя за кого-то другого, а не за того, кто я есть на самом деле, и оплакивал горе и несчастья того, другого человека. Так, к примеру, я одно время принимал себя за лектора, который никак не может стать профессором, потому что никто не хочет слушать его лекции; или за кого-то, о ком один ничтожный человек отозвался дурно, а другой распространяет небылицы; или за любовника, от которого отвернулась девица, в которую он страстно влюблен; или за больного, который по своей болезни вынужден сидеть взаперти в своих четырех стенах; или за какого-нибудь другого страдальца, пораженного подобными несчастьями. Но я не был ни одним из них – все они были подобны ткани, из которой сшито мое пальто: какое-то время я носил его, но очень скоро сменил на другое.

Если вы хотите гордиться собой, делайте то, что вызывает у вас гордость.

Решение неизбежно содержит в себе отказ: у любого «да» есть свое «нет», каждое принятое решение уничтожает все остальные возможности. Корень слова «решить» (decide) означает «убить», как в словах «homicide» (убийство) и «suicide» (самоубийство).

Мы должны быть снисходительны ко всякой человеческой глупости, промаху, пороку, принимая в соображение, что это есть именно наши собственные глупости, промахи и пороки.

Никто и никогда не делал ничего только для других. Все действия направлены на нас самих, все услуги – это услуги самому себе, любовь может быть только любовью к себе. Копните глубже, и вы увидите, что вы любите не их, а любите те приятные ощущения, которые любовь вызывает. Вы любите влечение, а не того, к кому вас влечет.

Представьте себе: человек средних лет, недовольный своей жизнью, встречает джинна, которые предлагает ему прожить жизнь заново, не забыв при этом ничего из своей предыдущей жизни. Разумеется, он хватается за эту возможность. Но, к своему удивлению и ужасу, обнаруживает, что его вторая жизнь как две капли воды похожа на первую, — он принимает те же решения, совершает те же ошибки, преследует все те же ложные цели и поклоняется ложным богам.

Вопрос для мыслителя: какое количество истины я могу вынести?

Человек боится смерти тем больше, чем меньше он по-настоящему проживает свою жизнь и чем больше его нереализованный потенциал.

Даже сейчас, в пятьдесят, я все еще не знаю, чем хочу заниматься, когда вырасту.

Люди начинают любить себя, если они видят свой образ, отражающийся в полных обожания глазах кого-то, кто им не безразличен.

Проблема всех вершин в том, что дальше - спуск.

Так или иначе, любые отношения рано или поздно заканчиваются. Не существует пожизненной гарантии.

Любовь всегда бывает смешана с болью.

Один из величайших жизненных парадоксов заключается в том, что развитие самосознания усиливает тревогу. Слияние рассеивает тревогу самым радикальным образом – уничтожая самосознание. Человек, который влюбляется и переживает блаженное состояние единства с любимым, не рефлексирует, поскольку его одинокое сомневающееся «Я», порождающее страх изоляции, растворяется в «мы». Таким образом, человек избавляется от тревоги, теряя самого себя.

Как бы нам этого ни хотелось, нам не кого рассчитывать в этом мире, кроме самих себя. Никто, кроме нас самих, не поддержит, не оценит наше поведение, не предложит ясную жизненную схему. Судьба наша не предопределена, и каждому из нас приходится решать самостоятельно, как прожить свою жизнь возможно более полно, счастливо и осмысленно.

Между тем, чтобы понимать что-то умом и понимать это сердцем, лежит пропасть – огромная пропасть.

Жизнь — это вспышка между двумя абсолютно идентичными пустотами, темнотой до рождения и темнотой после смерти.
haydamak: (Default)
Тоска рождена утратой смысла. Скука - утратой желания.

Переживание тоски есть переживание устремлённости к обретению утраченной Вечной молодости.
Переживание скуки есть отождествление себя с обыденностью и временем и, одновременно, усталость от обыденности-времени. Скука есть страдающее отрицание самой возможности Вечной молодости как Вечного обновления.

Скука означает замкнутость человеческого бытия и одновременно его разрушительную нестабильность. В тоске мы переживаем собственное бытие как открытость, распахнутую бездну, целостность, которая может быть равна вечно молодой целостности Вселенной.
Человек - это мир, врата в который могут быть замкнуты или открыты.

Замкнутость может означать безопасность и цельность, но вместе с тем она порождает ту затхлость, в которой произрастает скука.
Открытость даёт человеку свежий ветер, врывающийся во врата его личности, однако этот ветер может расшатать и сдвинуть с места всё сокровенное, глубинно-личностное, превратить его в хаос. Этот ветер может стереть черты духовного лица.

Но истинная открытость, открытость, понятая как открытость личности, даёт человеку неповторимую целостность бытия. Преддверием этой открытости и целостности является тоска.

В состоянии скуки мы полностью придавлены временем, для нас закрыта Вечность. В состоянии тоски мы стремимся выйти из времени в Вечность, из взросления и дряхления - в непрекращающееся обновление и омоложение личности.

Но тоска показывает, что это обновление и омоложение не полностью доступны нам. Она показывает, что мы трагически раздвоены - мы раздвоены между временем и вечностью.
Эта раздвоенность ведёт нас к необходимости глубинного изменения нашего бытия.

От скуки можно откупиться, её можно утолить внешней жертвой. Тоска же неутолима. Она требует внутренней жертвы. Она требует принесения в жертву всей глубины человека.
Тоска требует личности. Поэтому её можно только пережить.
Скука насыщается развлечениями, тоска преодолевается лишь самоизменением.

Каждый человек в своей жизни испытал и тоску, и скуку. Однако каждому из нас дано преимущественное переживание либо тоски, либо скуки.
Именно поэтому люди глубинно различны. Осознать различие людей тоски и людей скуки - значит осознать тайну человеческой совместимости.
Ибо человек тоски и человек скуки вряд ли смогут ужиться.
haydamak: (Default)
Живое сердце надо в себе воспитывать с очень ранних лет; надо заботиться, чтобы сердце осталось отзывчивым, несмотря на то, что отзывчивость приносит с собой не только радость общения, но и боль общения; и не только общения, но и боль разобщенности, оставленности и отверженности.
Мы все рады бы иметь сердце чуткое и радостное, но нам страшно бывает, чтобы сердце наше осталось чутким, когда платишь за эту чуткость болью, которую иначе можно было бы не испытывать.
И вот тут нужно очень много мужества, очень много решительности, чтобы сказать: пусть мое сердце, коль это будет нужно, раздирается болью, но я его не закрою.
haydamak: (Default)
P3190019

Вот пока пессимисты тревожились, что это мы будем делать, когда уйдёт из жизни последний ветеран ВОВ, предлагали переименовать День Победы в День памяти и скорби и прочую херню - наш народ взял и сообразил, как можно сберечь 9 мая и праздновать его всегда.
Это теперь такой семейный праздник, наш российский Dia de los Muertos.
Родители весёлые, дети нарядные, все тащат своих муэртос по Тверской и радуются.

В таком новом формате 9 мая реально можно праздновать веками. Главное пилотку и портрет прадедушки на палке передавать от отца к сыну, и традиция будет жить.
Я кстати не считаю что это плохо. По-моему это даже очень хорошо. (Любой семейный праздник с детьми на свежем воздухе - это очень хорошо, и пусть будет).

(с) Е.Горчилина
haydamak: (Default)
Не объясняй слишком многого. В каждом объяснении скрывается извинение. Так что, когда ты объясняешь, почему ты не можешь делать то или другое, на самом деле ты извиняешься за свои недостатки, надеясь, что слушающие тебя будут добры и простят их.

Чтобы извлечь из жизни максимум, человек должен уметь изменяться. К сожалению, человек изменяется с большим трудом, и изменения эти происходят очень медленно. Многие тратят на это годы. Самым трудным является по-настоящему захотеть измениться.

Я никогда ни на кого не сержусь. Ни один человек не может сделать ничего такого, что заслуживало бы такой моей реакции. На людей сердишься, когда чувствуешь, что их поступки важны. Ничего подобного я давно не чувствую.

Ты всегда должен помнить, что путь – это только путь. Если ты чувствуешь, что тебе не следовало бы идти по нему, то не должен оставаться на нем, несмотря ни на какие обстоятельства.

Чтобы осознать реальность, привычную для другого, вначале необходимо освободиться от собственной реальности; но человеку совсем не просто избавиться от привычной картины мира, эту привычку необходимо сломать силой.

Поступай так, словно это сон. Действуй смело и не ищи оправданий.

Главная помеха большинства людей – внутренний диалог, это ключ ко всему. Когда человек научится останавливать его, все становится возможным. Самые невероятные проекты становятся выполнимыми.

Люди, как правило, не отдают себе отчета в том, что в любой момент могут выбросить из своей жизни всё что угодно. В любое время. Мгновенно.

Единственный по-настоящему мудрый советчик, который у нас есть, — это смерть. Каждый раз, когда ты чувствуешь, как это часто с тобой бывает, что всё складывается из рук вон плохо и ты на грани полного краха, повернись налево и спроси у своей смерти, так ли это. И твоя смерть ответит, что ты ошибаешься, и что кроме её прикосновения нет ничего, что действительно имело бы значение. Твоя смерть скажет: «Но я же ещё не коснулась тебя!»

Каждый идет своим путем. Но все дороги всё равно идут в никуда. Значит, весь смысл в самой дороге, как по ней идти… Если идешь с удовольствием, значит, это твоя дорога. Если тебе плохо – в любой момент можешь сойти с нее, как бы далеко ни зашел. И это будет правильно.

Нам требуется всё наше время и вся наша энергия, чтобы победить идиотизм в себе. Это и есть то, что имеет значение. Остальное не имеет никакой важности.

Весь фокус в том, на что ориентироваться. Каждый из нас сам делает себя либо несчастным, либо сильным. Объём работы, необходимой и в первом, и во втором случае, — один и тот же.

Искусство воина состоит в сохранении равновесия между ужасом быть человеком и чудом быть человеком.

Чтобы стать человеком знания, нужно быть воином, а не ноющим ребенком. Бороться, не сдаваясь, не жалуясь, не отступая, бороться до тех пор, пока не увидишь. И всё это лишь для того, чтобы понять, что в мире нет ничего, что имело бы значение.

Бесполезно тратить всю свою жизнь на один единственный путь, особенно, если этот путь не имеет сердца.
haydamak: (Default)
Плакала горько, утираясь кончиками платка, не видела дороги. И чем дальше отходила от тюрьмы, тем горючее лились слезы.
Пошла назад к тюрьме, потом заблудилась дико в городе, где родилась, выросла, состарилась. Забрела в какой-то пустынный садик с несколькими старыми, обломанными деревьями и села на мокрой оттаявшей лавочке. И вдруг поняла: его завтра будут вешать.

Старуха вскочила, хотела бежать, но вдруг крепко закружилась голова, и она упала. Ледяная дорожка обмокла, была скользкая, и старуха никак не могла подняться: вертелась, приподнималась на локтях и коленях и снова валилась на бок. Черный платок сполз с головы, открыв на затылке лысинку среди грязно-седых волос; и почему-то чудилось ей, что она пирует на свадьбе: женят сына, и она выпила вина и захмелела сильно.
- Не могу. Ей-же-Богу, не могу! - отказывалась она, мотая головою, и ползала по ледяному мокрому насту, а ей всё лили вино, всё лили.
И уже больно становилось сердцу от пьяного смеха, от угощений, от дикого пляса, - а ей всё лили вино. Всё лили.

January 2025

S M T W T F S
    1234
5678910 11
12131415161718
19202122232425
262728293031 

Syndicate

RSS Atom

Most Popular Tags

Style Credit

Expand Cut Tags

No cut tags
Page generated Jul. 3rd, 2025 05:19 pm
Powered by Dreamwidth Studios