haydamak: (Default)
Моя дочь, в свои шесть лет уже имеющая опыт военной разлуки с отцом, сказку написала.
Заметно, конечно, некоторое влияние Хроник Нарнии, которые ей недавно читала мама (и после того, как она любит, перечитывала их сама), но все равно.
Ветхозаветные думы маленькой девочки, тоскующей о папе.

haydamak: (Default)
Прихожу сегодня в детский сад, младшего научного сотрудника забирать. Стою, жду, вдруг слышу из-за двери дружные детские крики: "Владимир! Владимирович! Путин!", - и ржач.
Я не понял, что вообще за сюр.
По дороге мне дщерь рассказала.

В общем, два пацана нашли какой-то журнал с фотографией Путина, и отчего-то он их так приколол, что они принялись его целовать.
Воспитатель (или как сейчас политкорректно нужно говорить - воспитательница? Воспитателька?), чей журнал оказался, его у них изъяла, но сказала, что если им так уж не терпится лик Путина целовать, то они могут сами его нарисовать.
И как тут понеслось! Вся группа начала рисовать портреты Путина.

Просто целовать его у них быстро надоело (устами младенца, что говорится - даже дети быстро фишку просекли), поэтому начались вариации. Дщерь, пока домой шли, рассказывала, а я ржал как сука в голос.
Кто-то нарисовал Путина в машине, что вызвало фурор. А потом пририсовал к машине пердёж, и фурор стал запредельным.
Сюжет пошел кочевать, и вскоре вся группа целовала Путина, едущего в пердящей машине.
Пердёж у машин вскоре разрастался, и картинки представляли собой маленькие машинки с маленьким Путиным, вокруг которых гроздьями пердёж нависает.

Уже к концу дня, народ разошелся, мальчик Миша начал рисовать очередного Путина, когда за ним пришли. (Не те, о ком вы подумали, а всего лишь родители).
Миша зачеркал неоконченного Путина красным, объяснил, что это Путин утонувший в крови, после чего собрался, и детский сад до завтра опустел.

Ну а вот теперь если кто-то надумает сказать, что дети - несмышленыши, и не понимают по малости лет главного - я рассмеюсь ему в лицо.
haydamak: (Default)
У кого было насыщенное уличное, деревенское или дворовое, детство, тот знает - по десять раз успеешь на дню поссориться, объявить войну и бойкот, и столько же раз помириться - с трудом вспоминая, от чего сыр-бор.

У меня было так же, поводы детских ссор уже забылись, хотя один случай запомнился.

Началось, как всегда, с какой-то бессмыслицы, не стоящей выеденного яйца, на пустом месте.
В целом я всегда был уравновешен, оттого сам конфликты начинал редко.
Не очень уже и помню зачин - помню, что Ромка, один из чуваков нашей пацанячьей бригады, внезапно прицепился к моим очкам.
А для меня, травимого за четыре глаза в школе, тема больная.
Помню лишь, что он подскакивает ко мне, да тыкает пальцем. Я вспыхиваю, говорю ему, чтоб прекратил, а он только сильнее, думая, что это весело - малолетняя такая гопота. Доебаться, дабы чисто позырить - а чо будет.
Я вскакиваю, хватаю его за плечи и весьма ощутимо толкаю - отчего он шлепается на пятую точку и спину.
Не думаю, что это было сильно больно, скорее весьма унизительно.

Рядом сидит компания - причем больше его корешей, нежели моих.
По-хорошему, надо бы вскочить, да замесить меня скопом, что я их кореша обидел.
Но так вышло, что все видели, из-за чего стычка, и что Ромка сам нарвался. Ну и как-то момент упущен - Ромка удивленный лежит, все удивленно молчат, растерялись.
Ну и просто - я, так получилось, крупнее каждого из них в отдельности, толстяк, но не тюфяк, и в данном случае как на ринге - преимущества весовой категории никто не отменял. Попытка меня силой урезонить может обернуться для самого дерзкого самыми ощутимыми буханами.

Оставаться дальше охоты не было, поэтому я просто при всеобщем молчании встал, сел на велосипед, да поехал домой.

Обычно такие случаи кончаются так же глупо, как и начались, но этот внезапно получил продолжение.

Выхожу я через пару часов, сажусь на велосипед, куда-то еду, той уже улицей.
Вдруг впереди Ромка выскакивает на дорогу, машет руками, призывая остальных.
Они скоренько хватаются за руки, да в цепь, перегораживая проезд.
Ну да, чисто Кавказская пленница, только без Вицина, с его паралитическими подергиваниями.



Развернуться - самый, понятно, стремный вариант. Трусость в уличной среде презирается наиболее, от этого не отмыться.
Но у меня и мысли такой не было, меня зло взяло - да чего они, сопляки, себе вообще вообразили?!

Кстати, любопытно узнать, на что у них был расчет. Ну вот, как они предполагали, остановлюсь я - что дальше?
Опять же - если скопом нападут, то, конечно, рано или поздно замесят, да - но вопрос того, что я самый дюжий, точнее самый плотный, по-прежнему не решен. Прежде чем меня отлупят, я парочку-троечку супостатов успею ушибить, и, ввиду озлобленности, ощутимо.
Может расчет на то, что я испугаюсь да растеряюсь, и они возьмут в кольцо, да сперва стаей собьют спесь.

Говорю в умозрительной, "если бы, да кабы" форме - сами понимаете, что я выбрал иной вариант. А именно тарана, который оружие героев.
Стиснул зубы, пришпорил коня, то есть влепил по педалям, выжимая из моей "Тисы" скоростной максимум (а велосипед на удивление классный, скоростной и агрессивный), да с залитыми кровью глазами полетел на стенку, как Дон Кихот на мельницы.

Похоже они до последнего момента были уверены, что остановлюсь или отверну. А когда поняли, что нет, было уже поздно.
А в последние секунды произошло неожиданное для меня самого - я, доселе целившийся в Ромку, в последний момент отвернул и нарочно врезался в Назара.
Момент столкновения я запомнил, как торжество адреналинового восторга - левая ручка руля, вместе с ручным тормозом для усиления, с сухим, шмякающим треском влетела Назару в голову.
Цель рассыпалась. Сам я на полном ходу слетел на матушку-пыльную землю, треснулся весьма ощутимо и некоторое время валялся в контузии.
Самое время меня, беспомощного, месить (а детские разборки далеки от благородных боевых канонов так же, как далеки от них же разборки взрослые: лежачего бить - обыденное дело) - но страшная неожиданность произошедшего всех парализовала.

Тишина, конечно, долго не продлилась - Назар орет, из башки кровища фонтаном, алая еще такая, зрелищная.
Ромка от ужаса белый как мел, остальные тоже.
Второй раз за день я, отойдя от контузии, встаю, поднимаю велосипед, без каких-либо попыток меня задержать, уезжаю.

Да, разумеется, самый интересный вопрос - а почему я сбил Назара, имея возможность сбить Ромку, как главного зачинщика всей этой трехкопеечной панихиды?
Ответ простой, иллюстрирующий первичность чувств в состоянии аффекта, превалирование их над разумом.
Назар меня всегда бесил. У него была такая мерзкая-мерзкая, гоповская самоуверенная ухмылочка. Такая, из серии - "ну а чё ты мне сделаешь, а?". У Путина примерно такая же бывает, когда - "а хотели бы убить - убили!".
А он еще по дворовым раскладам считался мажором - забалованный, свой мопед, карманные деньги, два старших брата, покрывавших его в том числе и подлости. Такой, рано уверившийся в своей неприкосновенной крутости.
Ну и вот - я иду на таран, один против семерых, а он, мразь, стоит, мне дорогу перегородив, и лыбится вот этой вот своей гримасой поганой.
О-ох, и сколько же наслаждения я вложил именно в этот удар, именно в его поганую голову, с которой лыба слетела мгновенно - и, забегая вперед, никогда больше, при мне, по крайней мере, не появляясь.
Я враз, с упоительным восторгом, отомстил за всю эту нелогичную, но отчетливо ощущаемую мировую несправедливость, когда, не получивший должного отпора, гопник начинает мнить себя королем горы.

А Ромка? А на Ромку я, как ни странно, особо не сердился.
Он дурак порой, и повадки у него эти приблатненные, но по жизни в целом он чувак нормальный, и мы вполне себе ладили.
Ему в полной мере была свойственна эта босяцкая, реактивная неразборчивость - сегодня он весь в таком гневе, праведная ссора, "я с тобой больше не вожусь!" - а назавтра его уже попустило, и он искренне не помнит, а из-за чего вздорили. Кто старое помянет, типа, тому глаз вон.

Знаете, есть такой феномен народного всепрощения. Особенно ярко проявляется в стукачестве - во времена, увы, регулярно возвращаемые, становится модным и обыденным писать доносы. И бывает так, что сосед на соседа донос написал, последнего репрессировали, все отняли, а доносчик его имущество прикарманил, или просто, как сказал, "чисто позырить" - и хоть бы сон потерял. Хоть бы мальчики кровавые по углам сниться начали - не, ничего такого, написал донос, и живет себе, как ни в чем не бывало. Борщик ест, хлеб жует, бабу на печи валяет, на бессоницу не жалуется, только на несварение от сервелата.
А потом времена меняются, репрессированный возвращается. А доносчик ему - "ой, а ты меня извини, я на тебя донос написал - но это ведь время какое было!". И, что самое удивительное, пострадавший его прощает - и идут вместе водку пить, как ни в чем ни бывало.

Я понимаю, прощение негодяя - это не сколько освобождение мерзавца от вины, сколько освобождение себя - от бремени ненависти. Но все равно.
Мне это, кстати, несвойственно - я доносчика, добровольного доносчика, никогда не прощу. Я мстительный страшно. Это я с виду только добряк, рубаха-парень - а если меня кто обидел, то я могу и десять лет подождать, и двадцать, а потом, обидчик может уже и забыл всё, а я помню - и при любой удобной оказии вверну ему стилет под ребро. И дом сгорит, как бы случайно. И отпрыски вдруг - несчастный случай: тормоза отказали, в теплотрассу упал и сварился - и ничего не докажешь.
Уж истинно: месть - блюдо, подаваемое холодным.

К чему это я? А, это я к тому, что Ромка - он дурак, и он за свою дурость получил.
Пусть башку пробил я не ему, но этот случай враз поднял меня в дворовом статусе на серьезную величину - стало ясно, что я человек мирный, но мой бронепоезд, если что, стоит на запасном пути.
А еще - сбил бы я Ромку, это не показательно, не поучительно. А тут - вроде конфликт у нас, а пробитую голову внезапно получает присоседившийся, думая, что это безопасно - так, очкарика одного дерзкого проучить.
А дудки! Очень наглядный урок, что на войне как на войне, и если лезешь в бой, то там и шальные пули случаются.
Ты думаешь, ты на стороне большинства, и можно безнаказанно потравить, с ухмылкой, жертву из меньшинства - а тут, извините, как на Диком Западе, и к одиночке цепляться - опасная лотерея, последствия которой любой, не надеясь на защиту большинства, берет исключительно на себя.

Я, конечно, тоже испугался.
Испугался больше всего, разумеется, вероятности мести со стороны старших братьев Назара, и его родителей. Небезосновательно боялся травли, но все обошлось.
Основные шишки прилетели, как раз-таки, Ромке - типа если ты с кем ругаешься, то сам и разбирайся. А то нагородил ссору, а разбираться целых семь человек привлек - а толку?

В общем - поимел несколько крайне неприятных разговоров, но по пацански ситуация разрулилась и закрылась.
Инцидент был сочтен общим недоразумением, в котором Ромка гнал волну, я стоял за себя (что в дворовых понятиях уважается), а Назар попал в гущу, под замес. Опять же, у самого голова на плечах есть - куда лез в кучу, не пойми за что?

Ромка, как я и ожидал, на следующий день уже и не слишком помнил, а из-за чего сыр-бор, и вел себя так, словно мы век до того не разлей-вода, и еще век впереди.

Ну а для себя урок по жизни: таран - средство крайнее. Но иногда самое уместное и своевременное.
Увы. Иногда это единственный понятный аргумент.
Применяю редко, но в арсенале имею.
haydamak: (Default)
IMG_20201026_111650.jpg

Яблоко, известно, от яблони падает недалече.
Дщерь у меня с младых лет дорожная и кочевая, как и я.

Недавно нарисовала вокзал, как она его воспринимает.
Сюжет полностью её.

Ну, или из Ормянска в Гинск )

Питон

Mar. 24th, 2019 09:04 am
haydamak: (Default)
Дщерь ходит по дому и напевает собственнопридуманное: - "Динь-донь, динь-донь, ходит по двору питон".

Я бы обосрался, наверное, если б такое увидел.
haydamak: (Default)
В начальной школе меня дразнили очкариком-в жопе шариком, мудохая периодически, а я был мелкий и, действительно, в очках (но без шарика, честно), и в ответ мудохал мало кого.
В общем дух коллективизма у меня сызмальства хромал. Я как-то не рвался хороводы водить, песенки на утренниках про учительницу первую мою в первых рядах звонко петь.

В самодеятельности я участвовал лишь раз. Да и то, оттого лишь что в коридоре на перемене меня заловили Лена да Инна Редковец, которые девоньки нечетак, и ласковым голоском, как лисы: - "Са-а-аш, у нас тут спектакль, Маша и Медведь, поучаствуешь, а?", - и глазками так по девочковому - хлоп-хлоп.
Ну я и согласился.

Сказку я, кстати, почему-то не знал.
Мне сказали, что я буду собакой, которая дерет медведя - а мне и пофигу кого и кем драть.

Реквизита никакого, но мать мне сделала маску, нарисовав на листе собачью морду.
Морда была какой-то совсем небойцовой собаки, способной порвать только лишь грелку, но это были мелочи.

Я сидел за кулисами. На вопрос чё мне делать ответ был краток - как придет медведь, Толя Мушлин, так на сцену выбегай и лай.
Да говно вопрос, сижу.
Выходит на сцену Толик, - Я к бабушке пришел, я к дедушке пришел, пирожков от Машеньки принес.
Мне в спину кто-то ка-ак чем-то острым засадил, - Давай-давай на сцену!
Я ломанулся и давай лаять - громко-громко, и на медведя.
Толя Мушлин, в какой-то тоже весьма дурацкой маске, больше неуместно похожей на венецианскую, нежель на медвежью, так охуел от неожиданности, что ломанулся бежать и ка-ак ебнется со сцены да прямо в зал!
Учителя охают, дети в восторге орут, топают ногами. Я соскочил в зал, как рестлер, грызу Толика - ну в общем полный содом, всем понравилось.

Ну а больше я в самодеятельности, как говорил, не участвовал. Это потому что меня девочки не просили, поэтому и не участвовал.
А попросили бы - так и не знаю, может и снова медведя бы порвал, да смех и радость принес бы людям.

Маска собачья, кстати, до сих пор в музее семейном сохранилась.
А Толя Мушлин сидит где-то под Житомиром за умышленное двойное убийство, но это, наверное, уже оффтоп, никакого отношения к теме не имеющий.
haydamak: (Default)
Дщерь усовершенствовала игру "камень-ножницы-бумага", ввела новый символ - палку, показывается указательным пальцем.
Объясняет: ножницы палка тоже может затупить, бумага заворачивает палку, а с камнем они дружат.
haydamak: (Default)
fNTuFqLqNtA

Донька в свои 2 года и 4 месяца активно сочиняет сказки.
Больше всего мне нравится сказка, экшна в которой мало, зато психодела много - там два главных персонажа это, дословно, подушечка беленькая с глазами и подушечка беленькая не с глазами.

Впечатляет? Во-от, а вы говорите - "что курил автор, что курил автор?..."
Вся в батю.
haydamak: (Default)
Есть что-то особенно трогательное в том, чтобы дарить цветы двухлетней дочери.
Пусть привыкает.

Дщерь

Jan. 5th, 2018 12:41 am
haydamak: (Default)
PC310027

Если спросить дщерь, что за животные изображены в Южной Америке, то она ответит: пиндин (пингвин то бишь), касатка, мананка, манидик, манидик, манидик, ыпка (рыба), мананка, манидик, манидик.
Кто такие мананка и манидик, и откуда она вообще эти слова взяла, никто понять не может.
haydamak: (Default)
P9010060

Так разложились карты, что я оказался в День Знаний около 302-й школы города Киева, где некогда учился ажно целых два года, 5 и 6 класс, перед тем как переехать в Москву, чтобы в 7-й класс пойти уже там, в 1191-ю школу посреди еще совершенно отшибного Митино, зачинающегося спального монстра в Замкадье.
Ее же я и заканчивал.

Есть ли средь нас те, кому не снилась школа? Думаю только те, кто в ней ни разу не был.
Многим она снится и по сей день. Как правило в это время набирается с корзинку и возик незакрытых гештальтов.

Перше вересня, хто не заховався - я не винуватий )
haydamak: (Default)
Настольная игра, придуманная еще во время Американской Великой Депрессии, пришла в СССР на его излёте, и завоевала определенную популярность.
Мы с братом скинулись сбережениями и купили себе аж за 16 рублей - огромная цена для картонной коробки, карты, фишек и денег-бумажек.

Более известной советской "Монополией" была т.н. НЭП. У нас же была "Менеджер", киевской версии, со сплошь киевскими предприятиями, предполагаемых для покупки.

Мы играли с братом с утра до ночи, "Менеджер" всегда был у нас на полу.
Приходили друзья - играли целым гуртом.

"Монополию" хотели себе многие, но 16 рублей были крупной суммой, не каждый мог позволить.
Женя, мой брат, послушав сокрушенные дружеские сетования, гораздый в то время на выдумку и рукоделие, взял коробку из под конфет, сделал картонную решетку под отделения.
На печатной машинке пробил номиналы и нарезал на купюры.
Филиалы и предприятия, специальные фишки, сделал также сам - нарезал лобзиком брусок на деревянные кубики, украсив выжигателем в точечный узор, и еще пустил в расход специально купленную пластмассовую линейку.
Кубики слепил, естественно, из хлеба, нарисовал на ватмане игровое поле - получился самопальный набор рукодельной "Монополии".
Не успели мы доиграть в нее партию, тут же нашлись желающие ее купить - за 1 рубль.
Мой брат так вдохновился, что начал клепать Монополии на заказ - и некоторое время стояла очередь. А он даже скопил относительный капиталец. Вот таким вот небанальным способом сподвигла игра сия на первые шаги в бизнес-процессах - не за горами, уже за занавесом, стояли 90-е.

Впрочем, поиграв некоторое время, мы обнаружили, что игра эта весьма примитивна - многое зависит от банального везения, как кости игральные лягут. И сколь бы ни был хитер и расчетлив, если не повезло, то ожидаемо продуваешь.

Мы решили усовершенствовать.
Во-первых, ввели антимонопольное законодательство - для того, чтобы развивать предприятие, нужно по условиям купить все три одной отрасли. Мы сделали так, что купив две, третью с поля купить не мог - только у кого-то из участников, договорившись.
Затем ввели рекламу - платишь в бюджет какую-то сумму, например в десять раз большую, чем стоимость рекламируемого предприятия, но зато все игроки, что будут попадать на определенный угловой сектор, будут отстегивать денег так, как если бы они попали на соответствующее поле.
Так появляется стимул не просто ловить игроков, а вкладывать весь капитал в маркетинг - хоть мы тогда и слова такого не знали.
А затем начертили дополнительные сектора в пустующей середине поля - и появились разные вариации, куда можно пойти.

Партии враз стали выходить длинными и интересными, а доля простого везения свелась к минимуму - все занял воистину классический, стратегический бизнес-расчет. Большую часть игры занимали не банальные перемещения фишек, а продуктивные, интересные, долгие переговоры и многоступенчатые договоренности.
Поле с фишками, на которых шла одна партия, не исчезало с пола неделями, а то и месяцами.

Потом мы выросли, наступили 90-е, где бизнес-авантюры стало проще оттачивать в реалии. "Менеджер" забылся, фишки растерялись.

Как-то я наткнулся на какую-то компьютерную Монополию. Попробовал поиграть, вскоре плюнул - тупо, примитивно и неинтересно. После тех усовершенствований, которые внесли мы, это было как после высочайшего разряда в покер вдруг сесть рубиться с дворовыми алкашами в "Пьяницу", или даже в подкидного дурака.
Да, кстати, подкидного дурака мы тоже усовершенствовали так, что игра перестала зависеть от скопища собранных козырей, стала более умной и расчетливой - но это другая история.

А про "Менеджера" я теперь каждый раз вспоминаю, когда съедаю конфеты из коробки - сразу же думаю - эх, наклепать бы самодельные Монополии, по 1 рублю штука.
Каждый раз коробку жаль выбрасывать - в детстве такие на вес золота были.

По хорошему запатентовать бы все эти придумки, да жизнь идёт себе и идёт, и всё как-то некогда, кхе-кхе...

Гаги

Aug. 20th, 2017 10:35 pm
haydamak: (Default)
У Авдотьи, как у существа 1.9 лет от роду, есть свои особые слова.
Некоторые воспроизводятся в оригинале, некоторые видоизмененно, но угадываемо: домни - домой, качи - качели.

Есть "вва" и "тау" - собака и кошка соответственно, по издаваемым ими звукам.
Голубь при этом изображается даже не словом, а каким-то странным звуком с закрытым ртом, словно не открывая рта пытаешься проблеваться - это имитация голубиного воркования, того, что Ильф и Петров как-то обозначили строчкой "страстно мычали голуби" или "умру-умру".

Есть слова с совершенно неясной этимологией: татаф - это книга. Странный звук блэблэблэ, с раскачиванием языка в стороны - светильник, лампа или люстра. Аблабла - молоко.

Но больше всего мне нравится гаги.
Гаги - это заяц.
Почему заяц это гаги? Черт его знает.
Есть у Авдотьи игрушка, модный такой разноцветный, прикинутый кролик с множественными ушами, ну так вот - это Гаги. Мы теперь уже воспринимаем это как имя собственное.

Произносится практически с грузинским акцентом. Может это на Доню Грузия так повлияла?
Есть у Дони игра - звонить зайцу. Она берет телефон, или то, что его замещает, и начинает громко кричать в трубку - "Аллё! Гаги?! Алё! Гаги?! Гаги?! Аллё!".
Это совершенная умора, потому что просто готовая сцена из какого-нибудь Мимино. Если не смотреть на того, кто это голосно кричит, создается полное впечатление, что это какой-нибудь горячий киношный грузин пытается прозвониться другу Гаги в какой-нибудь Телави, и связь никакущая.
haydamak: (Default)
Заблудился. Бывает такое. На каком-то круговом движении ушел в неверный поворот.

Неладное заподозрилось когда проехал огромную деревянную крепостную арку, статуи мифических исполинов, титанов Междуземья, которых совершенно точно не проезжал утром, когда мотнулся при оказии одним днем из мирной, спокойной, домашней Словакии, преисполненной журчащей славянской речью, в инородный венгерский Мишкольц, по дороге, утопающей в маках, с синими горами за пшеничными полями.

Есть у венгерской глубинки особенность – она похожа на кинохронику, которую видишь, но в которой не принимаешь участия.
Загадочные, шифрованные, длинные, нечитаемые венгерские слова на уличных вывесках. Речь, похожая на магнитную плёнку, запущенную в обратку. Дезориентирующее обилие смуглых лиц потомков гуннов и луноликих угорских блондинок.
Смотреть – смотри. Но помни, ты тут лишь зритель в пустом кинозале, в люминесцентном тающем свете. Без билета, да и без попкорна.

Однако вечерело. В пряный запах сухой полыни вплелись нотки коровьего навоза, винной, терпкой кислинки и вечерней, ветреной прохлады. Надо было спросить дорогу.

Вежливые, но отстраненные, нехотя вышедшие из кинохроники венгры лишь виновато пожимали плечами, с улыбкой углами губ – по-аглицки в стороне от городов никто не мерекает, даже трохi, а тот день, когда я смогу изъясниться по-венгерски, настанет в моей жизни еще не скоро.

Южная ночь накатывала саваном быстро, магазинчики закрыли жалюзи, по домам редко мерцали огни – ложатся рано. Люди стремительно рассасывались. Фонарный свет хватал пожелтевшими зубами лишь пустые улицы.
Обочины не было, я остановился, заприметив сзади странное движение, посреди дороги на аварийке.

Ныряя в темноту, выныривая в неверный, адюльтерный фонарный ореол, по пешеходной дорожке приближалась молодая девушка на роликах.
Я прошуршал стеклом, высунулся из моторного рокота в теплый, поющий цикадами загадочный венгерский вечер, приготовившись прервать грациозное, плавное движение своим похабным «экскюз ми!».
Но сказать что-либо мне было не суждено.

Девушка приблизилась, не смотря по сторонам, в ушах плеер.
Она была смуглая, из тех венгерок, что хранят магматический, раскаленный, пурпурный вулкан страсти, под холодноватым, нарочито надменным безразличием. Загорелая, вкусного, кофе с молоком оттенка кожа.
Чуть с горбинкой нос, дикарские, пугливые, настороженные, по-птичьи черные глаза.
Черные волосы стянуты в конский хвост на затылке, колыхающийся из стороны в сторону, рассыпаясь по плечам при движении.

Нижняя губа чуть поджата, как часто делают подростки, упрямо сохраняя этим свое еще хрупкое Я. Лицо красивое, молодое, свежее.
Во всей фигуре бушует огонь молодости, необъезженный мустанг, прекрасный цветок, распустившийся из нескладного юношества.
Изящные руки, локти. Плоский, сильный живот.

На девочке белая маечка, открывающая лопатки. Под белой маечкой черный контур лифчика, сковавшего небольшую, упругую грудь. На пояс от наушников идет оранжево-мультяшный провод.
И черные трусы, бесстыдно, туго обволакивающие каждый штрих уже разошедшихся в стороны крутых бёдер.

Именно не шорты. Именно трусы. Черная ткань, едва не расходящаяся от натяжения, позволяющая увидеть весь силуэт в деталях – веер из нескольких складок внутри бедра, ямочки над крестцом, подрагивающие при движении ягодицы, холм лобка и провал-щель под ним.

Лолита, хищная, стремительная гарпия, демоница, ночной суккуб. Дьявольское наваждение.
Сколько спермы и крови было в этом! Сколько клокочущих, бурлящих ночей. Сколько библейских притч. Сколько безнадежно влюбленных принцев, лезущих на башню, а попадающих на кол.
Какая грация! Неукротимый нрав природы, божественный дизайн, великолепная задумка, похотливое исполнение.

Это было слишком совершенно, чтобы продолжаться долго. Девушка удалялась, а я, высунувшись из машины, так и глядел ей вслед, мигая как дурак посреди проезжей части.
Не удел смертных зрить живых богинь.

Длинные, мускулистые, равномерно загорелые ноги, как толчковые лапы беговой лани, упруго и даже словно чуть с ленцой, попеременно отталкивали снаряд тела. Черный конский хвост прыгал по лопаткам, пересекаемым черными полосами лифчика. Означивался складками под ягодицами игручий шар зада.
Богиня уплыла в одно облако фонарного света, потом в другое, после ее силуэт потерялся во мраке.

Кто-то два раза стукнул по клаксону сзади и обогнал меня по встречке. Это немного вернуло туманный разум из безвременья. Но я не мог собрать разрозненные куски сознания, чтобы двинуться дальше.

Там, куда уплыл мой ночной суккуб, вдруг появилась молодежная компания – четыре парня, две девушки. Они весело о чем-то шумели. Девушки изображали какую-то пантомиму, парни хохотали, один хлопал себя по коленке полупустой пластиковой бутылкой лимонада.
Поравнявшись со мной, увидев мой странный, ошарашенный, подозреваю, вид , один из них что-то дружелюбно спросил, по общему смыслу – «вам помочь?».
Я открыл рот, чтобы спросить про дорогу, и как тут у них попасть в Словакию, но вместо того сдавленно произнёс: - «Кто она?»

Компания обернулась, туда, куда уехала гарпия, с которой они явно пересеклись, и всё, как мне кажется, вмиг поняв, дружно расхохоталась.
Парень с девушкой подмигнули мне, кивая в сторону исчезнувшей наяды, и что-то сказали на своем, на мадьярском, горделиво, как мне показалось - видал, мол-де, наших?
- «Ду ю спик инглиш?» - я, кажется, немного приходил в себя.
- «Э литтл бит» - все-таки хорошо иметь дело с молодыми.

Дорогу они мне рассказали. Уже через час я пересекал пустую венгерско-словацкую границу, с заколоченными пограничными постами, упраздненными великим и ужасным Евросоюзом. А уже через два, заехав в какой-то маленький поселок, остановился у костела, и уронил усталую голову в сон до утра.

Но та ночь меня не отпускает. Иногда я вспоминаю венгерскую валькирию, русалку в черных трусах, и это волнует мне кровь.

Никогда, ни до той встречи, ни после, я не встречал ничего более хтонически сексуального.

Паска

May. 1st, 2017 06:32 pm
haydamak: (Default)
Странное слово - паска. Ну, в значении непонятного формового нечто, что лепят дети. Кто-то провел прямую аналогию о похожести с пасхальным куличом.

Впрочем не везде это слово на ходу. Где-то называют формочками.
А в Ногинске, Московской губернии, городе древнем и богатом своими традициями, и вовсе зовется отчего-то папаской.
А у детей есть присказка, с которой они играются в песочнице: "Папаска-папаска, слепи мне колбаску. А если не слепишь - я тебя убью".

Я всей своей кровожадной гайдамачьей душой скромно считаю, что это просто прекрасно.

January 2025

S M T W T F S
    1234
5678910 11
12131415161718
19202122232425
262728293031 

Syndicate

RSS Atom

Most Popular Tags

Style Credit

Expand Cut Tags

No cut tags
Page generated Jun. 12th, 2025 10:57 pm
Powered by Dreamwidth Studios