Февральская, предвоенная, настенная Москва

[haydamak]

Я знаю, знаю, это самообман и пустая ретрофлексия: смотреть старые, предвоенные фотографии, и придумывать смыслы там, где их, скорее всего, нет.




Видеть систему, где она отсутствует.


Да даже если смысл и есть, и есть система - что с того? Фарш невозможно провернуть назад.


Предсказания хороши до.




С первыми же лучами солнца их можно выбрасывать в кювет, как бесформенную тушу танкиста - они уже не стоят ни гроша.




Уютный, как оказалось, лубочный, как обнаружилось, мир оказался разрушен.




Праздник мещанского обжорства сделал ставку на мясные блюда.




Лишнее поколение отправилось в топку.


А кровопийца стал вновь милее ворюги.




Есть лишь звездное небо над нами, и нравственный закон внутри нас - говорил наш поневоле соотечественник, которого мы отказались брать в пантеон.




Война снимает с человека химеру совести, дарит безнаказанность и озверение - а нравственный закон, как выясняется, у большинства слаб, хил, сломан или вовсе не существовал.


И именно это делает войну адом. Где мертвые хоронят своих мертвецов. И где на все вопросы есть простые, рубленные топором и стреляные гаубицей ответы. Кроме одного.