Октав Мирбо "Дневник горничной"
Jun. 18th, 2017 11:33 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
haydamakМаленькое кафе, вывеска которого днем своими большими золотыми, ночью громадными огненными буквами — «Французской армии» — блестит и горит на весь квартал, сделалось официальным местом свидания для всех наиболее значительных антисемитов и наиболее шумных патриотов города.
Последние приходят сюда брататься с унтер-офицерами армии и флота. Тут были уже и кровавые драки, и несколько раз по самым ничтожным поводам унтер-офицеры обнажали свои сабли, угрожая заколоть воображаемых изменников...
В тот вечер, когда Дрейфус возвратился во Францию, я думала, что маленькое кафе рушится от криков: «Да здравствует армия» и «Смерть жидам!». В этот вечер Жозеф, который уже был популярен в городе, имел колоссальный успех, он влез на стол и вскричал:
— Если изменник виновен — посадить его на корабль и отправить обратно! Если он невинен — расстрелять его...
Со всех сторон понеслись крики:
— Да, да... Расстрелять его! Да здравствует армия!
Это предложение довело энтузиазм до бешенства. В кафе слышны были только дикий рев, бряцанье сабель и удары кулаков по мраморным столикам.
Некто, пытавшийся что-то сказать, неизвестно что, был ошикан, и Жозеф, бросившись на него, ударом кулака разбил ему губы и вышиб пять зубов. Избитый ударами сабли, растерзанный, весь залитый кровью, полумертвый — несчастный был выброшен, как негодный сор, на улицу, все при тех же криках: «Да здравствует армия! Смерть жидам!»
Бывают минуты, когда я начинаю чувствовать страх в этой атмосфере убийства между всеми этими зверскими лицами, пьяными от выпитой водки и от жажды убивать. Но Жозеф меня успокаивает:
— Это пустяки, — говорит он, — это нужно для дела. Ты понимаешь, нет ничего лучше патриотизма, чтобы опаивать людей...
Последние приходят сюда брататься с унтер-офицерами армии и флота. Тут были уже и кровавые драки, и несколько раз по самым ничтожным поводам унтер-офицеры обнажали свои сабли, угрожая заколоть воображаемых изменников...
В тот вечер, когда Дрейфус возвратился во Францию, я думала, что маленькое кафе рушится от криков: «Да здравствует армия» и «Смерть жидам!». В этот вечер Жозеф, который уже был популярен в городе, имел колоссальный успех, он влез на стол и вскричал:
— Если изменник виновен — посадить его на корабль и отправить обратно! Если он невинен — расстрелять его...
Со всех сторон понеслись крики:
— Да, да... Расстрелять его! Да здравствует армия!
Это предложение довело энтузиазм до бешенства. В кафе слышны были только дикий рев, бряцанье сабель и удары кулаков по мраморным столикам.
Некто, пытавшийся что-то сказать, неизвестно что, был ошикан, и Жозеф, бросившись на него, ударом кулака разбил ему губы и вышиб пять зубов. Избитый ударами сабли, растерзанный, весь залитый кровью, полумертвый — несчастный был выброшен, как негодный сор, на улицу, все при тех же криках: «Да здравствует армия! Смерть жидам!»
Бывают минуты, когда я начинаю чувствовать страх в этой атмосфере убийства между всеми этими зверскими лицами, пьяными от выпитой водки и от жажды убивать. Но Жозеф меня успокаивает:
— Это пустяки, — говорит он, — это нужно для дела. Ты понимаешь, нет ничего лучше патриотизма, чтобы опаивать людей...
