Киев. Байково кладбище и его известные обитатели

[haydamak]

Как и у любого именитого кладбища, у Байкового есть свой почетный список.


Включая самых известных и знаковых персоналий - таких как Леся Украинка, например.


Которая стала именно народной, любимой поэтессой, а не просто знаменем очередного режима, как оно, увы, нередко с талантливыми людьми бывает. И что их талант, добавлю, не красит.


Но очень часто интереснее всего на кладбищах отслеживать людские судьбы тех, про кого не сразу что-то определенное скажешь, кого не сразу вспомнишь.


Но как узнаешь - так диву дашься.


Истинно, не земная слава определяет, а послеземная, если так выразиться можно.


Если нельзя - всё равно выражусь. Кладбище - не то место, где себя в выражении мысли ограничивать пристало.

Фотий Красицкий, художник-самородок, талант которого заметил Николай Лысенко, выдающийся композитор, и оплатил ему учебу в Киевской рисовальной школе.


Профессор Каковский (Каковский? Таковский!) - врач, почетный доктор целой россыпи университетов, один из значимых диагностов, разработавший собственные методики на основе анализов мочи, которые используются до сих пор.


Стефан Кульженко - еще подростком случайно попал в книжный магазин-типографию, и так был поражен, что не смог оттуда уйти и настоял, чтобы его взяли в ученики.
В будущем выкупит и этот магазин, и другие, окажется смелым новатором, первым будет выпускать помимо книг также и календари, тогда диковинные, одним из первых станет применять метод литографии.


Выпустил множество фотоальбомов, и по сути оказывается, что огромное множество исторических сохранившихся фото Киева - так или иначе сохранились благодаря его трудам.


Федор Фердинандович Андерс, киевский немец, создатель первого пассажирского дирижабля мягкой конструкции в Российской Империи.
Удивительная была вообще эпоха дирижаблестроения - очень зрелищная, очень яркая и очень короткая. Когда успели построить целый флот, гражданский и военный, и быстро же технологии шагнули вперед настолько, что громоздкий характер дирижаблей стал нести больше минусов, чем плюсов.


Еще один немец, дворянин Павел Шлейфер, художник и архитектор.
На должности преподавателя Киевского художественного в рамках честного конкурса победил Тараса Шевченко.
С памятником связана детективная история недоразумения, при которой на надгробии оказался не его портрет, а одного из сыновей.
Сыновья его, кстати, также люди известные - истинно благородная киевская дворянская фамилия.


Байково кладбище вообще начиналось, собственно, как лютеранское и католическое.


Так что немцев тут целые поля.




И еще один немец, советский, с женой еврейкой, кинорежиссер Владимир Браун.
Непонятно откуда взялась эта страсть у него, континентального уроженца, но был помешан на море. При том, что по воспоминаниям друзей, люто страдал морской болезнью, его везде безбожно укачивало.
Первый раз страсть к морю едва не сгубила - оказался в Крыму во время того, как Красная Армия выбивала оттуда Врангеля, как оператор, и сгоряча попал под приговор Белы Куна и Розы Землячки к расстрелу.
Чудом сумел, несмотря на ранение, бежать.


Сам о себе как о режиссере отзывался самокритично, говоря, что особенных шедевров не снял - как не снял и откровенного шлака.
Самый известный фильм, вышедший под закат сталинской эпохи - "Максимка", о чернокожем мальчике-рабе, которого спасли русские матросы.
Фильм наивно-жизнеутверждающий, снискал известность по Союзу, выразить желание усыновить негритенка успели сотни, если не тысячи, людей, атаковавшие Киевскую киностудию имени Довженко письмами.
Исполнителя роли негритенка, архангелогородца Анатолия Бовыкина, усыновлять, по счастью, нужды не было - хоть и рос безотцовщиной - отец, реальный американский матрос, работавший во время Второй Мировой на арктических конвоях, доставлявших в Архангельск, где встретил русскую женщину, грузы по ленд-лизу, погиб при немецком авианалете.


Еще один крепкий режиссер-середнячок, Алексей Маслюков, с женой-коллегой Мечиславой Маевской - "Партизанская искра", "Педагогическая поэма" по Макаренко.


Николай Тутковский, профессор Киевской консерватории, выдающийся музыкант и педагог по фортепиано.


Виноградовы, Ефимовы, Ладыгины - еще одни выдающиеся музыкальные династии.


Отец Валерия Лобановского происходил из польского знатного рода с двойной фамилией, Лобко-Лобановский.
И хоть будущий великий футбольный тренер и оставит себе фамилию одинарную, дабы не привлекать к польскому происхождению излишнего внимания, но натуру не скроешь - помимо искрометного польского гонора, обладал, вместе с тем, интеллигентным нравом, почитался джентльменом и не было в Киеве большего денди, всегда одетого с иголочки.


Павел Долматов, начальник телеграфа на железной дороге - какого-то особенно яркого исторического следа не оставил, но примечательно самое надгробие - от подчиненных. "Любимому начальнику и доброму человеку" - неслабо, да? А вы говорите, что хорошими делами прославиться нельзя.


Александр Кистяковский, юрист, исследователь уголовного права и при этом, что ценно, большой гуманист - ярый противник смертной казни, написавший отдельный труд, с доказательством ее пагубности. Пропагандист идеи, что преступность снижает не суровость наказания, а неотвратимость его действия.
Много времени и сил посвятил исследованию судебных обычаев - по сути умудрился соединить этнографию и юриспруденцию.
Сыграл значимую роль в утверждении института присяжных, как самого гуманного вида суда, и лекцию о пользе присяжных прочитал за час до своей смерти.


Николай Голего - авиаконструктор, во время Второй Мировой наладил множество авиаремонтных заводов.
Дед мой, также авиаконструктор, с ним знаком был.


Профессор Александр Шимановский, выдающийся офтальмолог (и его жена, княгиня Мещерская), первый в мире осуществил операцию по пересадке переднего отдела глазного яблока. (Дело, напоминаю, происходит еще в 1912-м году).
Умер в 1918-м году, и, цинично говоря, вовремя - так как был русским националистом (да-да, с еврейской фамилией и полькой-женой), состоял в националистической организации, недалеко ушедшей от черносотенцев, и гуманная советская власть, воцарившаяся в Киеве уже в следующем году, поспешила практически весь список организации расстрелять.


Абрам Резниченко, художник-график. Три года Второй Мировой провел в концлагере, чудом выжил.
Автор классических иллюстраций к "Молодой гвардии" Фадеева, "Как закалялась сталь" Островского и еще куче детских книг - так что все, кто успел застать эпоху советских книг, явно могли что-то из него видеть.


Николай Лукаш, по свидетельству современников, был человеком крайне беспомощным в быту, нелюдимым, не пытавшимся создать семью, однажды погорев на несчастной любви.
Бытовое юродство сполна компенсировалось уникальным даром - полиглот, более 20 языков в активе, изучение новых давалось с потрясающей легкостью - живя, например, в Кролевце, Сумской области, где до войны четверть населения была еврейская, бытово выучил идиш.
В детстве, сбежав на пару дней с цыганами, потом недурно говорил на цыганском.
В квартире его не было ни мебели толком, ни плиты, жилище никогда не запирал - но все ломилось от книг.
Именно он сотворил самые лучшие переводы на украинский "Фауста", "Дон Кихота", "Декамерона", "Мадам Бовари" и прочих иных.
В какой-то момент стал на переводах относительно неплохо зарабатывать, но обращаться с деньгами не умел - тратил на новые книги и на обеды в самых пафосных городских ресторанах. Причем к еде был равнодушен - в рестораны ходил лишь потому, что там была возможность вживую послушать иностранцев - а несмотря на признание, как переводчика, был невыездным, и за границей, зная такую уйму языков, так ни разу и не побывал.


Еще один юродивый, уже иного рода - епископ Варнава.


Родился в Подмосковье, в 20-е года подался к обновленцам, в чем после раскаялся, и ушел в юродивые. Странствовать и нищенствовать.
В 30-е года попадает под репрессии, и в итоге оказывается в Якутии, в лагерях.
Работать отказывается, живет на штрафпайке, и считается сумасшедшим.
После освобождения в 40-х умудряется добраться до Киева, за взятку прописаться, и живет, никак не выдавая своего сана и своего прошлого.
Многие соседи знали его просто как "дядю Колю".


А его истинная сущность открылась лишь после смерти.


Олег Кулик, некогда известный музыкант, ушедший из жизни в возрасте Христа.
Не путать с другим Олегом Куликом, также уроженцем Киева, художником-акционистом, живущим в России и оказавшим огромное влияние на возникновение арт-группы "Война".


Вот удивительно как оно бывает - группа Красная Площадь, выходившая на винилах, обитала на почетных позициях среди тогда еще зачинающегося советского рока и хард-н-хэви. А Олег Кулик заслуженно снискал славу одного из самых самобытных вокалистов.
Но погиб человек, смытый ожидаемым набором проклятий рок-звезды, и группа осталась в памяти лишь отдельных меломанов, у которых сохранился винил - который часто уже не на чем слушать.

Такая же судьба постигает некоторые могилы - вот одна из самых загадочных: крупный мемориал, ладно сделанный, при этом никто не может упомнить и найти сведения, кто эти люди, тут покоящиеся.


Sic transit gloria mundi, короче - "так проходит земная слава".


Ладно, пока на сегодня перерыв, а то чую, загружу я вас этими байками с Байкового, а я ведь по сути даже еще не начинал.
__ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __

Пост народился в том числе по мотивам авторской экскурсии Виктории Ворониной, "Стара околиця: Байковий некрополь та Деміївка"